Д-р Жан-Пьер Галаварден (Франция)

Жан-Поль Галаварден

Как гомеопатическое лечение может
улучшить характер и развить интеллект

Париж, 1882

Перевод д-ра Сергея Бакштейна (Москва)

Вы уже обратили внимание, что назначая лекарства без ведома пациентов, я велю растворять дозу в трети стакана воды, а затем этот раствор наливается в жидкость, не имеющую лекарственных свойств, например, различные супы, шоколад, какао, молоко, чистая или подслащенная вода, которые принимаются обычно с едой, но при этом тот, кого мы лечим, не употребляет ни вина, ни кофе, ни чая, ни других лекарств. Между тем, были случаи, когда мои клиенты клали лекарства в посуду, содержащую вещества, имеющие постороннее лекарственное воздействие, и тем не менее мое гомеопатическое лекарство проявляло свое действие. В качестве примера приведу два следующих случая.


СЛУЧАЙ XXXIII

Отец и мать с очень вспыльчивым характером.
Заметное улучшение с помощью Nux vomica 200

У меня попросили совета по лекарству для отца и матери, раздражительный характер которых тяжело влиял на ребенка и способствовал его болезням. Я назначил Nux vomica 200-го разведения. Это лекарство следовало добавить в чашку с кофе, и хотя кофе считается антидотом Nux vomica, последнее лекарство заметно уменьшило предрасположенность к вспышкам гнева у обоих супругов, но наиболее сильно у одного из них.


СЛУЧАЙ XXXIV

Старый человек, зависимый от служанки.
Излечение на три месяца с помощью Lycopodium 30

У меня попросили совета по лекарству для старика 76 лет, закоренелого холостяка, который позволяет служанке слишком помыкать собой. Я предложил дать ему так, чтобы он об этом не знал, одну дозу Lycopodium 30-го разведения. Родственники, не имея другой возможности, бросили гранулы в стакан вина, смешанного с водой, за обедом, когда старик на минутку отлучился. Хотя лекарство в желудке смешалось со всеми обеденными блюдами, с вином, и, по-видимому, с кофе, оно тем не менее способствовала тому, что старик совершенно перестал робеть в присутствии служанки, и это продолжалось три месяца. Вероятно, если бы я однократно назначил это лекарство в 6000-м или даже в 200-м разведении, эффект был бы более стойким.

В некоторых случаях, чтобы достичь длительного эффекта, достаточно давать с разными интервалами 30-е разведение. Но обычно более сильные разведения, справедливо называемые высокими потенциями, приводят к более отчетливым результатам, даже если назначаются всего один раз.

Я категорически не рекомендую сразу назначать повторяющиеся дозы высоких разведений. Нередко даже повторные приемы тридцатого разведения могут вызвать ухудшение, которое задержит или помешает излечению, как это показано в случаях XIV и XXV; более того, высокие разведения, если их слишком часто повторять, вызывают более тяжелые и длительные ухудшения. Я даже видел, как одна доза высокой потенции производила ухудшение, длившееся порой несколько недель, хотя обычно это ухудшение было добрым знаком, поскольку в основном приводило к излечениям, порой самым удивительным, как, например, в случае IV.

Гуфеланд сказал, что для того чтобы создать науку, нужно как можно больше обобщать, а для того чтобы создать искусство — индивидуализировать. Обращаясь к врачам-гомеопатам, я не вижу нужды напоминать им, насколько это последнее условие необходимо и даже обязательно, чтобы эффективно назначать наши лекарства, прежде всего когда речь идет об очень высоких разведениях и однократных приемах. Нам необходимо следовать принципу нашей терапевтической школы, заключающемуся в том, что все физические и психические симптомы пациента должны покрываться теми же физическими и психическими симптомами чистой Материи медики, то есть симптомами, соотносящимися с теми, которые лекарство вызывает у здорового человека.

Подобно тому, как художнику, чтобы нарисовать точный портрет, надо внимательно всматриваться во все черточки лица, гомеопат должен подробно разбирать все физические и психические симптомы пациента, иначе он не сможет выбрать действенное лекарство для болезней духа и разума.

Работая с нарушениями психики, я умышленно советую давать пациентам лекарства всегда без их ведома. Тогда лечебное действие развивается лучше, поскольку иначе пациент будет обеспокоен лечением, а иногда даже внутренне противостоять ему. Поэтому даже после излечения пациентам лучше не знать, что они получали лекарства от недостатков своего характера.

Иногда эта обеспокоенность пациента может провоцировать возвращение болезни. Если такое происходит по той или иной причине, то из-за возросшей недоверчивости становится невозможным давать лекарства с прежней легкостью. Необходимо держать пациента в полном неведении о лечении, чтобы его рассудок оставался спокойным. Это сделает излечение легче, а ремиссию длительней.

Я советую никогда не пытаться побороть недоверчивость пациентов, взывая к разуму. Чаще всего эти вразумления ни к чему не приведут или даже ожесточат пациента. Рассуждения обычно не в состоянии исправить отрицательные черты характера точно так же, как они не могут излечить, например, приступы мигрени.

После немалого числа великолепных излечений расстройств психики у зрелых людей и стариков я с большим удивлением вынужден признать, что не смог достичь ничего подобного у детей, у которых исцеления были не столь частыми и окончательными. Это происходит, вероятно, потому что, как написал мне один очень талантливый доктор, наделенный способностью к тонкому наблюдению, лекарство, преодолевая дурные импульсы психики, одновременно пробуждает способность к рассуждению и самонаблюдению, а также восприимчивость к критике, что в дальнейшем помогает взрослому человеку гасить вредоносные психические порывы. Однако все эти свойства рассудка и морали у ребенка находятся в зачаточном состоянии, и их нельзя сразу развить с помощью одного или нескольких лекарств. Тем не менее мне несколько раз удавалось наблюдать, как одна доза лекарства иногда могла рассеять вредоносные импульсы у детей и даже создать патогенез, сходный с патогенезом, наблюдаемым при действии на здорового человека. Приведу в этой связи, помимо случая VIII, еще два примера.


СЛУЧАЙ XXXV

Ребенок с задержкой речи.
Излечение с помощью Natrum muriaticum 25

Другой ребенок с преждевременным развитием речи, которое приостановилось от Natrum muriaticum 25

Ребенок в возрасте около трех лет почти не говорит, тогда как его брат, который младше на четырнадцать месяцев, говорит очень хорошо. Я решил провести двойной эксперимент и назначил каждому по несколько крупинок Natrum muriaticum 25-го разведения для однократного приема под язык.

Спустя три недели старший брат начал говорить, а младший в течение этих трех недель прекратил говорить совсем, после чего речь вернулась к нему в прежнем объеме.

По всей видимости, Natrum muriaticum произвел лечебное действие на старшего ребенка и патогенетическое на младшего. Эти два случая, особенно второй, демонстрируют, что лекарство воздействует на способность выражать мысли посредством слов.


СЛУЧАЙ XXXVI

Тик, проявляющийся в виде хождения на носочках и внутренней стороне стопы у маленького ребенка.
Излечение с помощью Lycopodium 6000

Ребенок двух с половиной лет перенес рахит с искривлением большеберцовых костей вовнутрь и был излечен благодаря правильному питанию. Однако у него сохранилась привычка ходить на носочках, так что они были повернуты вовнутрь и почти соприкасались друг с другом. От этой досадной привычки, которая была одновременно и психическим тиком волевого происхождения и при этом, вероятно, имела и соматическую природу, поскольку была вызвана повышенным тонусом мышц-аддукторов стопы, я назначил несколько крупинок Lycopodium 6000-го разведения. Ребенок должен был принять гранулы в сухом виде под язык всего один раз.

В тот же день около четырех часов пополудни у ребенка случился приступ лихорадки настолько сильный, что его отправили в постель, а в последующие дни на протяжении месяца в этот же самый час случались приступы лихорадки, сила которых постепенно угасала. Налицо был эффект, описанный в патогенезе этого лекарства. Но, помимо этого, лекарство имело и целебное воздействие, которое проявлялось следующим образом.

Через неделю после приема Lycopodium ребенок начал ходить, повернув кнаружи правую стопу, а спустя еще неделю — и левую. Постепенно обе стопы приняли нормальное положение, и к концу первого месяца лечения он полностью излечился от своей вредной привычки в виде этого ужасного тика.

Испытав немало разочарований в лечении психических нарушений у детей, я с величайшим изумлением готов заявить о том, насколько быстро наши лекарства пробуждают, а иногда в значительной мере возвращают старикам их положительные душевные качества, притупленные или исчезнувшие.  Так, мне удалось с помощью лекарств излечить склонность к неряшливости у стариков, которые раньше отличались превосходным вкусом и опрятностью. Мне пока не удавалось достигать подобных результатов у детей, возможно, по причинам, которые мы обсуждали выше.

Один хороший доктор, который является единственным гомеопатом в довольно крупном городе, сообщил мне: "Я охотнее всего берусь лечить тех, в ком начинают пробуждаться недуги старости, потому что в городе почти всем известно, что гомеопатическое лечение значительно их уменьшает или даже полностью устраняет, а в некоторых случаях на долгое время задерживает их наступление".

Если это лечение облегчает физические болезни у стариков, то оно с не меньшим успехом может облегчать и расстройства психики, и мы неоднократно могли видеть, как вновь пробуждаются, казалось бы, уснувшие навсегда душа и разум, а дурные наклонности, столь удручавшие окружающих, исчезают. Случай XXX будет этому ярким примером.

Наши наблюдения и рассуждения приводят к заключению, что гомеопатическое лечение в той или иной мере может также устранять психические отклонения у душевнобольных. В качестве примера приведу Гомеопатическую психиатрическую больницу Мидлтауна, полностью содержащуюся на средства штата Нью-Йорк. В этой больнице процент излечений достигает 46–56, а смертность 4,1, тогда как в аллопатических психиатрических больницах того же штата за тот же период времени процент излечений не превышает 25, а смертность колеблется между 6 и 14.

Я убежден, что если психические симптомы гомеопатических лекарств будут лучше изучены и поняты, а сами лекарства будут назначаться аккуратнее, мы добьемся излечения большего процента душевнобольных, чем в больнице Мидлтауна.

Описанные случаи, а также те, о которых я пока не успел рассказать, приводят меня к мысли, что уничтожив с помощью лекарств разнообразные дурные импульсы характера, мне удалось избавить некоторых пациентов от последующих дурных поступков и наклонностей (распутство, разводы) и даже убийств и самоубийств, столь часто происходящих в наши времена под влиянием горя, вспышек гнева, ревности и пьянства. Улучшая характер, я, помимо всего прочего, делаю счастливым пациента и его семью.

Описанные случаи, кроме того, могут подтолкнуть блюстителей морали по-новому взглянуть на проблему вменяемости, на которую можно влиять практически как угодно, назначая определенные лекарства и даже используя определенные пищевые продукты, о чем я намереваюсь рассказать далее.

Есть лекарства, способные развивать и, согласно закону similia similibus curantur, устранять почти любые из многочисленных черт характера и интеллекта. Я готовлю специальную статью, в которой предполагаю ознакомить вас с лекарствами, показанными для тех или иных особенностей характера.

Случаи излечения психических больных, которых мне удалось достигнуть за последние годы, становятся все многочисленней, а те, кто заинтересован в подобных результатах, изучают невероятную эффективность гомеопатических лекарств для пациентов с нарушениями психики. Однако такие излечения, хоть и случаются в разных местах, все же в основном ограничены частной клиентурой. Но если вы, например, оцените число пациентов, излеченных мной за последние пять лет, в одну только сотню, то есть двадцать в год, и умножите эту цифру на число практикующих свое искусство во Франции врачей (одиннадцать тысяч), то вы получите фантастическое число излечений, которых могли бы добиться все эти практики, если бы объединили свои усилия в достижении нравственного и интеллектуального усовершенствования соотечественников. Если дать волю воображению, то можно сосчитать, что эти врачи смогли бы каждый год улучшать характер и интеллект двухсот двадцати тысяч человек из числа самых развращенных, порочных, глупых, то есть из числа виновников и участников конфликтов, преступлений и социальных потрясений. Эти врачи, исправляя таких людей, кроме того, повторю, сделают счастливее их самих, их семьи и многие социальные группы, образующие нацию, и в конечном счете внесут действенный вклад в моральный, интеллектуальный и материальный прогресс цивилизации, без чего невозможны спокойствие и мир.

Согласно данным статистики, приведенным на Медицинском конгрессе в Лондоне в 1881 году, в цивилизованном мире практикует врачебное искусство сто восемьдесят тысяч докторов. Давайте рискнем прослыть утопистами и предположим, что все они могли бы достигать подобных результатов в своих странах, и представим число счастливых излечений, совершенных этими новыми апостолами нравственной и разумной цивилизации.

Чтобы доказать опытным путем, что выдвинутые мной предположения могут превратиться в факты, реализуемые в огромных масштабах, мне было бы достаточно продемонстрировать несколько тысяч случаев выраженного улучшения характера и интеллекта, что в конечном счете было бы социальным благом для всей страны. Однако мне представляется напрасным сегодня рассказывать об этих обнадеживающих фактах, поскольку медикам они покажутся неправдоподобными, если только каждый из них много раз их не увидит или не получит аналогичных результатов в собственной практике.

Иначе и не может быть, поскольку и более очевидные неоспоримые факты не признаются даже теми, кто видел их воочию. В качестве примера я хотел бы привести весьма показательный случай из истории моего родного города.

В 1783 году Клод де Жофруа, изгнанный своими соотечественниками из Франш Конте, прозвавшими его Жофруа-насос за эксперименты по навигации на реке Ду, прибыл в Лион, чтобы возобновить свои попытки на реке Сона. Согласно недавнему докладу г-на Лессепа на заседании Академии наук 6 сентября 1880 года, Жофруа смог подняться на своем пароходе вверх по Соне из Веза до острова Барб со скоростью два лье в час (1 лье равен примерно 4,5 км. — Прим. пер.). Несмотря на это, он был встречен лишь насмешками и гиканьем матросов и лодочников Соны. Однако его современники-лионцы, известные своей практичностью, с интересом наблюдали за движением этого примитивного парохода, а нотариус заверил это событие в регистрационной книге. При этом никто не подумал о том, чтобы дальше использовать это удивительное открытие. Сорок лет спустя, когда стало известно об изобретениях Фултона из США в области пароходной навигации, Академия наук оспорила его первенство, заявив, что француз Клод де Жофруа уже давным-давно добился подобных результатов.

Если говорить об открытиях и ученых, то хочется вспомнить еще один поучительный случай. Простой школьный учитель из Эльзаса изобрел машинку на колесиках для измерения плоских поверхностей.  Инженеры официальной школы признали это открытие только после того, как смогли объяснить принцип работы, а до того весь мир пользовался этой машиной, кроме них самих.

Дидро, хорошо знавший многих ученых и часто общавшийся с ними, поскольку был главным редактором энциклопедического словаря, остроумно высмеивал их нежелание признавать самые очевидные материальные факты пока они не найдут или по крайней мере не будут считать, что нашли им объяснения. Он приводит следующую притчу, в которой остроумно показывает, что в науке наблюдения достаточно в ежедневной практике прилежно констатировать факты и условия, в которых они возникают, чтобы можно было в любой момент их воспроизвести.

Открывая Новый Свет, испанцы однажды высадились в местности настолько дикой, что ее жители не умели пользоваться огнем. Была зима. Испанцы сказали дикарям, что с помощью дерева и других вещей они будут подражать солнцу и зажгут на земле солнечный огонь. "Вы знаете, что такое дерево? — спросили испанцев аборигены. — Нет. — Может быть, вы знаете, что за огонь горит на небе? — Нет. — А когда вы зажигаете огонь, то, несомненно, знаете как его потушить? — Да. — Как? — Водой. — Тогда вы знаете, что такое вода? — Нет. — Может быть, вы знаете как вода тушит огонь? — Нет".  Аборигены принялись насмехаться над испанцами и в конце концов прогнали их, потому что те зажигают огонь, о котором ничего не знают, с помощью дерева, о котором ничего не знают, тушат его водой, о которой ничего не знают, и как вода взаимодействует с огнем, они тоже не знают.

Пытаясь донести до широкой публики свои взгляды на медицину, я всего лишь следую мыслям великих философов: Сократа, Блаженного Августина, Декарта, которые считали, что медицина может существенно влиять на нравственность и интеллект человека. Об этом я еще буду говорить на этих страницах.

Однако я не настолько наивен, чтобы полагать, что с помощью лекарственных средств и даже с помощью других средств более высокого порядка, о которых я не ставил целью здесь говорить, повторяю, я не настолько наивен, чтобы полагать, что человек может добиться на этой земле бесконечного совершенства и полного счастья. Если бы у меня были такие иллюзии, то их можно было бы с легкостью развеять, вспомнив историю человечества, когда самые цивилизованные века античности сменились для некоторых народов веками варварства, а в Новое время примером будет конец XVIII века во Франции; всем известно, чтó пришло на смену Эпохе просвещения, филантропии и терпимости, как ее описывали современники.

Но что бы ни случилось, нашим долгом будет, если мы не можем сделать лучше, делать хотя бы хорошо в нашей во многом ограниченной области. Как раз это я и попытался здесь сделать, рассказав о способности лекарств улучшать характер и интеллект.

Поскольку ничего не было создано без причины, то можно предположить, что если лекарства могут влиять на психику, то их и следует для этого использовать. Пусть же доктора идут новым путем, а наградой им будет удовлетворение от сделанного добра и благодарность пациентов.

Часть II книги Галавардена ЧАСТЬ II     ЧАСТЬ IV Часть IV книги Ж.-П. Галавардена