— 381 —

очевидности необходимость кровопусканий при "воспалительных" и многих других болезнях. Следовательно, в данном случае эти профаны, с точки зрения Юргенсена, должны были иметь столько "самообладания" и допускать "сведущих людей" спокойно и научно выпускать их кровь!

В другом месте Юргенсен говорит с ударением, что при пневмонии для ослабления лихорадки нельзя пускать кровь, и что к подобной мере может прибегать только

слабодушный человек, которого судьба сделала врачом в наказание его братьям по человечеству.

Следовательно, согласно взгляду Юргенсена, аллопатические профессора и врачи ганемановского и позднейших времен были люди, которых судьба сделала врачами в наказание их братьям по человечеству, и тогдашние невежды должны были иметь "самообладание", чтобы, не рассуждая, довериться этим орудиям злой судьбы. Ведь большинство проявляло это хваленое самообладание до уничтожения, и это были те, которых Юргенсен освобождает от всякого порицания, пациенты, каких он желает, которые свое мышление приносили в жертву на алтарь "науки.

Юргенсен охотник до лечения водой. При развитии этой терапии профаны, по-видимому, не ограничились пассивной ролью. Гидротерапия еще была на дурном счету, когда немедицинский профессор Эртель в Ансбахе в 1826 г. стал сильно защищать ее во "Всеобщем указателе германцев", и с этих пор много лет подряд он не переставал обращать внимание страждущего человечества на "пользу свежей Божьей воды". Какой из медицинских журналов того времени способствовал так много распространению лечения водой, как этот, издававшийся неврачом "Всеобщий указатель германцев"? Там писали и друзья, и враги, не было недостатка и в предостережениях со стороны врачей-аллопатов, которые указывали на то, как опасно лечение водой, например, при геморрое и при ломоте в костях, так как оно может производить воспаление мозга, легочную чахотку и проч. Эртель был неутомим, отвечал на все

¹ Volkmann's Sammlung kl. Vortr. No. 45 S. 336.
² Ср. № 287 и 289.
³ Ср. 1830. № 63. стр. 801 и во многих других местах.

— 382 —

нападки и приобрел среди неврачей много сторонников своего способа лечения, которые неустанно печатали о своих как благоприятных, так и неблагоприятных результатах. Этим было произведено благотворное давление на врачей. С "врачами врачебной управы" Эртелю, конечно, было трудно завести речь, но он всегда держался в парламентских границах. Из своих сочинений он рекомендовал, между прочим, "Новейшие лечения водой с музыкальным приложением" (Neuste Wasserkuren mit einer Musikbeilage, Nürnberg bei Campe. 48 kr.), стало быть, переносил своих читателей в царство водяных нимф не толчками и ударами, а нежно на крыльях музыки. Конечно, он действовал слишком шаблонно и разделял участь большинства врачей, которые, видя успешное действие какого-нибудь лекарства в единичных случаях, тотчас обобщают его и распространяют его на многие болезненные формы.

Против приближавшейся холеры Эртель, разумеется, также советовал свежую Божью воду и позднее восклицал:

Victoria, холодная вода одержала победу над холерой!

Во всяком случае, он получил лучшие результаты, чем аллопаты.

В 1830 г. во "Всеобщем указателе германцев" в числе других выступил также один врач, который обращал внимание на опасность приближавшейся холеры. Он напоминает о том, что госпитальной горячке был положен предел только тогда, когда проф. Маркус посоветовал против нее кровопускание; следовательно, следует заблаговременно предохранить себя от холеры. Сколько профанов с "самообладанием" последовало этому научному совету, сказать трудно. Но, конечно, можно доказать, что Эртель, стоявший за применение воды вместо кровопусканий, пользовался большим влиянием. Этот несведущий с сознанием, энергией и терпением в самых отдаленных округах обратил внимание на лечение водой, когда в науке еще очень малое число врачей занималось этим способом лечения.

Сам Эртель охотно допускает, что врачу Гану в Швейднице (умер в 1773 г.) принадлежит заслуга научного основания лечения

¹ № 314, стр. 4203.

— 383 —

водой¹, и в 1833 г. он издал в 5-й раз² сочинение этого последнего³ , которое при жизни автора вышло в 4-х изданиях (1-е в 1738 г.).

Вместе с этим врачом (отцу и брату которого также принадлежат заслуги в этом деле), Эртель приписывает и себе заслугу в высшей степени успешного содействия в деле применения холодной воды. Он прав. История относится сочувственно ко многому и признаёт отдельные применения многого такого, что становится общим достоянием только по истечении столетий. Заслуга связана с введением методы, и бóльшая доля этой заслуги принадлежит Эртелю.

Но еще бóльшая заслуга принадлежит крестьянину Приссницу из австрийской Силезии, который вскоре после Эртеля еще с большей энергией содействовал распространению лечения холодной водой. Мы обязаны Приссницу введением водолечебных заведений; а как преследовали этого человека врачи! Он не обладал как Юргенсен "высокой степенью образованности", чтобы сознаться в своей неспособности высказать мнение в тех случаях, когда сведущий человек говорит, что он обязан делать то-то.

Нам бы хотелось слышать ответ на вопрос: кто из врачей оказал введению гидротерапии такие услуги, как неврачи Эртель и Приссниц? Они оба, конечно, впадали в грубые ошибки, в особенности Приссниц, хотя "научные" врачи по части принесения вреда в других областях ни в чем не уступали им.

Юргенсен, конечно, представляет историческое развитие водолечения в другом виде⁴:

К сожалению, интерес к этому был возбужден лишь временно, забыли или хотели забыть! Именно это последнее могло обусловливаться… влиянием Приссница, Эртеля и других гидропатов.

Юргенсен рано или поздно будет доказывать, что профессора Саламанки уже гораздо

¹ l. c. 1832. № 338. St. 4425 u. a. a. St.
² Ilmenau 1833 und Nürnberg. 1834.
³ "Unterricht von Krafft und Wirckung des frischen Wassers, in die Leiber der Menschen". Четвертое дополненное изд., Бреславль и Лейпциг. 1754. стр. 290.
⁴ Klinische Studien über die Behandlung des Abdominaltyphus mittelst des kalten Wassers. Leipzig. 1866. S. 13. u. 14.

— 384 —

ранее открыли бы Америку, если бы им не помешал Колумб. Между тем во избежание недоразумений мы должны объявить, что нисколько не защищаем столь обобщаемого в настоящее время лечения холодной водой при лихорадке или вообще чрезмерного систематического применения этой последней.

Какой профессор, главный действительный тайный советник медицинского управления, включил в нашу терапию лечебную гимнастику? Это шведский учитель фехтования Линг (1776—1839).

Ирландско-римские и русские бани получили начало также не в университетском знании, они произошли от несведущих.

Женщины, занимающиеся разминанием, наделали и еще делают много бед, но что они иногда одерживали верх над украшенными звездами профессорами, в этом теперь уже никто более не сомневается. Что "наука" заменила немецкое слово "Streichen" (растирание) французским "массажем", это так же мало изменяет факт, как и выражение "гипнотизм" не изменяет существования жизненного магнетизма, который был вынесен на плечах профанов.

Если бы у всех старинных врачей были такие же взгляды, как у Юргенсена, то они не имели бы теперь универсального средства — хинина, и ртуть, спорынья, опий, сарсапарель, ипекакуана и проч., и проч. не были бы введены в сокровищницу лекарств. Высокомерие на поприще терапии — плохой товарищ. Надеюсь, мы будем поняты.

Уже 70 лет как противники постоянно укоряют Ганемана и гомеопатов за то, что они обратились к несведущей публике. Любезно-учтиво они должны были отступиться, когда господа профессора их отвергли. Оставим в стороне все положительные результаты, данные гомеопатией, и подумаем о выпусканиях крови. В 1872 году Юргенсен основательно исследовал вредность кровопускания как противолихорадочного средства при воспалении легких. Представим себе, что Юргенсен еще в 1772 г. сделал это открытие и объявил о нем печатно, но что профессора отвергли его, назвали "ненаучным", дали ему различные ругательные имена и многократно возводили бы на него обвинения, потому что он не пускал кровь как обвинители. Что же предпринял

— 385 —

бы тогда Юргенсен? Мы полагаем, что Юргенсен обратился бы к несведущим и призвал бы их в судьи, потому что другого исхода не было, так как энергии было достаточно, чтобы произвести хорошее дело.

Псора, "чесоточная миазма" Ганемана, так сильно обрадовала автора, что мы разделяем его радость, но в то же время снова рождается вопрос: на каком основании Юргенсен обошел молчанием тогдашнюю теорию чесотки и ее распространение? Ни в каком случае не было бы излишним, если бы Юргенсен изложением тогдашних взглядов дал своим читателям основание для суждения об этом учении Ганемана. Было бы даже только справедливо, если бы поучающий профессор упомянул, что в первые годы после опубликования этой теории уже было констатировано, что ни один гомеопат не признавал чесотку за такую родоначальную болезнь. Если захотеть судить о личностях, не принимая в соображение их эпохи, то можно также доказать, что Ганнибал был дурной полководец, потому что после битвы при Каннах он не напал на Рим с нарезными 48-фунтовыми орудиями. Но это аллопатический способ ведения борьбы. Все то, что Ганеман сделал хорошего, он похитил у других, а то, что у него является принадлежностью эпохи, приписывается ему одному и судится с точки зрения теперешнего знания. Нам кажется поучительным заглянуть в аллопатически арсенал и, в противоположность приемам этого профессора, привести мнение о псоре некоторых прежних противников Ганемана.

Ведекинд. 1825. l. c. стр. 87.

Что легочная чахотка и одышка могут происходить от чесотки, я охотно поверю Ганеману.

Гуфеланд. 1831 г. Die Homöopathie. стр. 32.

Наконец, врач открыл, что скрытая чесотка (Scabies) или сифилис… служат причиной.

"Чудеса гомеопатии". 1833, стр. 69.

Что вогнанная внутрь чесотка очень часто влечет за собой хронические болезни, было известно всем врачам, так что Ганеман для доказательства этого мог бы не наполнять 13 листов выдержками из старых сочинений… к чему его побудила алчность и желание увеличить гонорар.

— 386 —

"Ежегодники Шмидта", 1834¹.

Разве Аутенрит не гораздо ранее Ганемана подумал о псоре, конечно, в более очищенном виде?

Лессер, l. c. стр. 334.

Истинно в этом то, что застарелая неосторожно вогнанная вовнутрь чесотка во все времена причиняла различные болезни, а нередко и смерть. Впрочем, это уже давно известно каждому разумному врачу.

Эйзенман, известный приверженец естественно-исторической школы, пишет в "Испытании гомеопатии" (Prüfung der Homöopathie, Erlangen, 1836) стр. 27:

Знаменитый немецкий врач задолго до того, как Ганеман прожужжал о теории чесотки этого последнего, высказал утверждение, что очень многие хронические болезни, а не ⁶/₈ этих последних, как бредит Ганеман, вызываются плохим лечением чесотки или скрытием ее внутрь.

Мы узнали выше, что в двух медицинских журналах было объявлено, будто Ганеман "заимствовал" свой способ лечения вплоть до "псоры" у Гиппократа. Эти журналы издавались весьма уважаемыми профессорами. Появляется жестокий Эйзенман и отнимает у Ганемана последнее — псору. Эйзенман принадлежит к числу самых уважаемых аллопатов своего времени. Итак, Ганеман не только совершенно уничтожен, но превращен в ничто.

В 1881 г. Юргенсена сменил его единомышленник по имени Кёппе, который, между прочим, открыл своим читателям, что Ганеман в 1796 году был "до того времени очень мало известным врачом", а также на стр. 41:

Но вскоре и врачи начали заниматься гомеопатией,

и сообщал другие подобные сведения. Кёппе совершенно правильно предположил, что Юргенсен написал свое сочинение в неприятный, тоскливый день после перелистывания попавшихся в руки гомеопатических сочинений, и хорошо заметил себе, что без знания дела можно сделаться излюбленный "передовым бойцом" среди своих единоверцев.

¹ Т. I. стр. 393.

— 387 —

Гезер¹ объявляет:

Что, конечно, и некоторые противники в борьбе с гомеопатией не пренебрегали даже самыми бесчестными оружиями, это доказал некий Фикель.

Кёппе во многих местах пользуется этим Фикелем с видимым удовольствием.

Ему возражали с двух сторон² — честь, которая, конечно, всего более удивила его самого, но которую, разумеется, можно приписать только тому обстоятельству, что аллопаты отзывались о нем очень хорошо, не находя ни малейшего недостатка в его способе ведения борьбы.

Между тем проф. Либрейх в Берлине восстал печатно против гомеопатии в таком тоне, в котором в его собственном интересе было бы лучше не начинать.

Он объявил, что неразрывно соединенная с богатством глупость составляет массу гомеопатической практики, но в эту минуту он вероятно не подумал о находящейся под управлением восьми врачей берлинской гомеопатической поликлинике, которую посещают только недостаточные больные, причем число посетителей постоянно возрастает, так что врачи не всегда в состоянии дать совет всем ищущим помощи. Журналы доказывают, что в период времени 1878—1883 г., следовательно, в пять лет, круглым числом лечилось 24 000 различных больных, получивших более 120 000 консультаций.

Ежедневные мелочные раздражительные личные нападки аллопатов в общении с публикой, в собраниях, в политических и других газетах и проч., у всякого читателя на глазах. Может быть, стоит еще упомянуть здесь, что в последнее время в Берлине писались докторские диссертации против гомеопатии. Если мы прибавим, что они посвящены профессорам, то читателю, разумеется, известно их содержание. Было бы несправедливо

¹ Geschichte der Medicin. 1881. II. 802.
² Sorge, Zeitschr. des Berliner Vereins hom. Aerzte. 1881. u. Meyntzer, Die Homöораthie und Allopathie. Leipzig. 1882.

— 388 —

спорить с авторами. Никто не может нести ответственность за преподавание, которым он пользовался, и можно считать в высшей степени редким исключением, если молодой врач, выходя из университета, свободен от веры в авторитетов. Большинство врачей в течение всей своей жизни поклоняются этим последним.

 СТР. 374–380    СОДЕРЖАНИЕ   СТР. 388–394