— 140 —

поддержку строений, на всякие комиссариатские припасы, на медикаменты и на повсеместную развозку их, стоящиe по нескольку миллионов рублей ежегодно. Солдаты, излечиваясь радикально малыми дробями лекарств, не могут подвергаться разным болезням, происходящим от большого употребления лекарств, как, например, хины, ртути, серы и проч. По причине таких-то болезней солдаты часто выписываются в гарнизоны или инвалидные роты, а иногда делаются вовсе неспособными к службе.

Указывая на то, что долговременное пребывание нижних чинов при аллопатическом лечении в госпитале приучает их к праздности и лености и таким образом ведет их к нравственной порче, Черминский говорит:

Во время моего служения в кавалерии я видел, как солдаты с негодованием указывали на таких, говоря: "Он скоро пойдет лежать, а нам за него работать". А сколько еще других пороков от продолжительной госпитальной праздности!

Все преимущества гомеопатического лечения перед аллопатическим берусь показать на деле, — продолжает Черминский, — если здесь в Житомире отведено будет в полное медицинское мое распоряжение на два или на три года одно отделение военного госпиталя, состоящее из 80–100 человек свежезаболевших, а не таких, которые прежде в госпитале были лечимы, с утверждением меня за выслугу 13 лет в соответственном чине и с обыкновенным содержанием по штату. Успех же моего лечения и службу предаю справедливому вниманию высшего медицинского начальства.

Докладная записка эта была представлена Киевскому военному губернатору Бибикову, а от него в Медицинский департамент Военного министерства. Последний, препроводив записку Черминского в Военно-медицинский ученый комитет, просил его дать свое заключение. Вот ответ Комитета:

Военно-медицинский ученый комитет, рассмотрев проект доктора Черминского о введении гомеопатического способа лечения в военных госпиталях и имея в виду, что подобный проект его рассматривался в 1831 году в министерствах военном и внутренних дел и найден не заслуживающим внимания, и что по положению Медицинского совета, состоявшемуся 15 декабря 1831 года и утвержденном гг. министрами военным и внутренних дел, признано нужным запретить гомеопатическое лечение в сухопутных, морских и гражданских госпиталях не только врачам других ведомств, но и штатным тех госпиталей без

— 141 —

особого на то дозволения медицинского начальства, полагает, что вопрос о введении гомеопатического лечения в военных госпиталях следует уже считать окончательно решенным, и затем означенное предложение д-ра Черминского не может быть принято в уважение¹.

Приведенный эпизод о предложении д-ра Черминского любопытен в том отношении, что показывает нам последовательность в действиях высшей медицинской администрации. Положение Медицинского совета 15 декабря 1831 года запрещает гомеопатическое лечение во всех госпиталях — военных и гражданских, а если допускает его, то не иначе как с дозволения медицинского начальства. Что же видим? В сороковых годах начальство это допускает гомеопатическое лечение в больницах подведомственных Министерству внутренних дел, и оно же запрещает его в госпиталях, находящихся в ведении Министерства военного. И после того хотите уверить, что запрещение гомеопатического лечения было вызвано общественным благом, а не другими побуждениями!

Весной 1847 г. холера снова появилась в Poccии. Перейдя из Пepcии на Кавказ, в мае месяце она показалась в Кизляре и оттуда распространилась по южным и средним губерниям. В этом году по официальным сведениям больных по разным местностям насчитывалось 285 460 чел., из которых до 116 500 чел. умерло, что составляет 40,80%, т. е. гораздо более третьей части всех заболевших. В начале 1848 г. болезнь несколько утихла; в некоторых губерниях она даже прекратилась, но в половине года она развилась с новой силой, охватив не только те места, где свирепствовала прежде, но проникнув и в те губернии, где ее в предшествовавшую (1830—1831 г.) эпидемию вовсе не было. Так появилась она сначала в Пермской, а потoм в Тобольской губерниях, с новой силой возобновилась в Москве и с особенной жестокостью развилась в Петербурге.

Сведения об участии в эту эпидемию гомеопатов, врачей и неврачей, не так подробны, как в тридцатых годах, тем не менее о благотворном действии гомеопатического лечения можно судить уже по одному тому факту, что в аллопатической практике при лечении холеры появились такие средства как, например, Camphora, Veratrum, Nux vomica и др. Врачи-аллопаты употребляли эти

¹ В архиве Гл. Военно-Медицинского управления. Дело за № 20.

— 142 —

средства на основании указаний опыта, но откуда к ним шли эти "указания опыта", о том они, конечно, умалчивали¹. Из петербургской корреспонденции в журнале "Нygea", сообщенной в феврале 1848 г., узнаём, что в Петербурге по распоряжению министра внутренних дел была открыта гомеопатическая больница для лечения холерных; редакция журнала обещала сообщить о результатах лечения в ней, но обещание это осталось неисполненным, так как по смерти д-ра Грисселиха издание журнала его прекратилось. Затем в иностранных журналах находим несколько, впрочем, незначительных, данных о гомеопатическом пользовании холерных в Прибалтийских губерниях. Так, д-р Лембке сообщает, что с 1 июня по 8 августа в Риге, по официальным сведениям, насчитывалось 6041 заболевших холерой, из которых 1953 умерло и 440 осталось в лечении². Д-р Кнорре лечил в Пернове 37 больных (людей пожилых от 50 до 70 лет) и имел 16 смертных случаев³. Из средств, оказавшихся наиболее действительными, они указывали на Camphora, Jatropha, Secale, Veratrum, Acidum hydrocyanicum и Kali hydrocyanicum. Московский корреспондент журнала "Hygеa" сообщает, что мocковскиe гомеопаты употребляли преимущественно Ars. и Veratr. попеременно.

Что касается гомеопатов-неврачей, то хотя о действии их в эту эпидемию мы также не имеем сведений, но нет сомнения, что будучи рассеяны по разным местам Poccии, каждый из них в своем районе принимал такое же горячее участие в бедствии народа, как и в тридцатых годах. Так, известно, что в 1848 году попечению С. Н. Корсакова были поручены холерные больницы в части Дмитровского уезда, причем он, конечно, не оставался безучастным и к самому лечению больных. Помещик Зубцовского уезда Р. Т-лер, сообщая в 1862 редакции "Журнала гомеопатического лечения" о своих опытах гомеопатического лечения, рассказывает следующее:

В холерный 1848 год в доме моем в С.-Петербурге жил xopoший мой знакомый, покойный доктор медицины Ф. М. Адам. При появлении эпидемии

¹ По словам петербургского корреспондента журнала "Нygea", тамошние врачи, видя превосходное действие Vеratr'a, суетливо и с озабоченным видом (wie toll) сообщили в гомеопатическую аптеку, чтобы запастись этим средством ("Нygеa" B. 24, pag. 52.)
² "Allg. homöopth. Zeitung" Bd. 36, pag. 1.
³ Там же, Т. 38 ст. 2, 17, 41 и 50.

— 143 —

он посоветовал мне иметь в доме 11 необходимых для лечения холеры гомеопатических средств и дал притом писанную инструкцию, как ими пользоваться. Внимание это не осталось без хороших последствий. Я тогда имел счастие подать помощь 300 и более лицам, а собственное семейство и живущих тогда в доме моем 260 чел. предохранить от страшной болезни, давая всем попеременно Сuprum и Veratrum. Таким образом, удостоверясь тогда фактически в действительности гомеопатических лекарств для лечения и предохранения от холеры, я старался с тех пор более ознакомиться с этой медициной и для этого составил, по указанию некоторых гомеопатов, небольшую библиотеку. Вскоре небольшие мои познания я мог применить в Тверской губернии Зубцовского уезда сельце Уварове к довольно обширной практике, которая еще более утвердила меня в моем убеждении и была небесполезна окружающим¹.

Предположение наше о деятельном участии неврачей-гомеопатов в эпидемии 1847—1848 г. подтверждается свидетельством содержателя Московской гомеопатической аптеки А. О. Форбрихера, который в изданном им "Гомеопатическом сборнике"² говорит:

Эта эпоха была черезвычайно важна для гомеопатии в России; мы могли бы представить и, может быть, когда-нибудь представим документальные доказательства случаев не частных, но общих, где обширные местности с огромным промышленным населением при самых невыгодных климатических условиях обходились без аллопатов при заботливости одного-двух гомеопатов-любителей; когда болезнь поражала повально — выходили из нее с убылью от 8 до 15 чел. на 100 заболевших.

Так как любопытные сведения, о которых упоминает А. О. Форбрихер, остались неопубликованными, то мы обращались к нему с просьбой дозволить нам воспользоваться ими при составлении настоящего очерка, но, к сожалению, не могли быть удовлетворены, так как сведения эти были им в свое время переданы редактировавшему "Гомеопатический сборник" Башуцкому, и куда они девались после его смерти — неизвестно. В этот же период времени (1847—1848) появились у нас первые популярные описания холеры с указанием более действительных против нее гомеопатических средств. В 1847 г.

¹ "Журн. гом. лечения" 1862 г. стр. 53-54.
² Книга I изд. 1859 г. стр. VII.

— 144 —

доктором Жалем (Jal) было издано наставление, как лечить холеру — "Lе Cholera morbus et l'homoepаthie". В том же году д-р Ведринский издал "Краткое изложение гомеопатического способа лечения холеры". Подробное же сочинение было издано Брутцером в Риге еще в 1838 году, и другое в Риге же — "Anleitung zur Behandlung der Cholera", составленное трудами докторов Брутцера, Редера, Генке и Лембке¹.

Выше мы говорили, что Даль, оставив службу в Министерстве внутренних дел, получил место управляющего Нижегородской удельной конторы. Министром уделов в то время был прежний его начальник Л. А. Перовский. Говорили также и о том, что по инициативе Даля не только в Нижегородской удельной больнице, но и во всех удельных имениях было введено гомеопатическое лечение, где оно велось священниками и другими лицами, заявившими охоту и способности ознакомиться с ним. В Нижегородской больнице, имевшей 22 кровати, также не было врача-гомеопата; за неимением его, Даль поручил ее проживавшему тогда в Нижнем Новгороде англичанину Эдуарду Струбингу, человеку весьма образованному, хорошо знакомому с гомеопатической практикой и прилагавшему свои познания к лечению простого народа. В случаях, недоступных знанию неврача Струбинга, руководил сам Даль. Больница эта существовала уже третий год, когда в 1853 году автор настоящего очерка, практиковавший до того в Черниговской губернии в имении Б. А Перовского, а потом на стеклянном заводе близ Царевококшайска (Казанской губ.), переселился в Нижний Новгород и получил место удельного врача, а так как Струбинг незадолго до его приезда умер, то он принял и больницу, которой заведывал до июля 1863 года, т. е. до того времени, когда с освобождением крестьян от крепостной зависимости все удельные больницы были закрыты.

Говоря об этом времени, нельзя не сказать, что деятельность нового врача Нижегородской удельной конторы началась при самых неблагоприятных условиях. Это было время, когда холера не покидала Нижний Новгород в течении нескольких лет сряду (1852—1859 гг.), производя особенно жестокие опустошения в ярмарочный сезон. Большое стечение народа, летние жары, время созревания овощей и плодов и традиционно установившийся ярмарочный разгул, исключавший заботы о диетических предосторожностях,

¹ Allg. homöopath. Zeitung. Bd. 24. pag. 267.

— 145 —

были причиной, что во время ярмарок холера становилась в Нижнем как бы эпидемической, и притом с таким злокачественным характером, который не замечался в предшествовавшие эпидемии. Мы мало помним случаев, чтобы холера пятидесятых годов не переходила в тиф или не сопровождалась особенно зловещим признаком — холерной сыпью (Exanthema cholеricum). Больные, особенно из среды простого народа, редко поступали в больницу в первом периоде поражавшей их болезни: частью всем известная беспечность русского простолюдина, частью отдаленность города от больницы (в 7 верстах), куда больных надо было доставлять по дурной мостовой, обыкновенно влекли за собой смертные случаи или на пути следования в больницу, или далее в самом приемном покое. Понятно, что при такой неблагоприятной обстановке смертность не могла быть обыкновенной, и действительно она доходила до 60%. Мы не считаем нужным скрывать этот прискорбный факт и думаем, что приведенные нами обстоятельства устранят всякий повод как к обвинению врача, так и к порицанию гомеопатического способа лечения. Напротив, в других случаях, будучи прилагаем к весьма разнородным болезням, он всегда оказывал результаты утешительные.

В этот 10-летний период времени (1853—1863) число кроватей в больнице возросло до 40, результаты же лечения, исключительно гомеопатического, были следующие: всех больных было 1766 чел., из которых умерло 147; следовательно, смертность составляла 8,32%, или 1 на 12,01. При общем числе всех принятых в больницу было сделано 844 операции, из которых 74 имели смертный исход, что составляет 8,76%, или 1 на 11,4 на все чисто хирургические случаи. В числе 844 операций, между прочим, встретилось 143 случая камнесечения и 190 случаев резекций, ампутаций и экзартикуляций. В учрежденной при больнице клинике для приходящих лечилось за все 10 лет 20260 чел., из которых 7513 выздоровело, 407 получили значительное облегчение, 6 чел. умерло. О результате лечения у остальных сказать невозможно, так как одни из них вовсе не являлись в клинику, другие же являлись не более одного раза. На все число амбулаторных больных приходилось еще 828 случаев более или менее важных операций¹

¹ D-r С. Bojanus. Die homöopathische Therapeutik in ihrer Anwendung auf die operative Chirurgie. Stuttgart. Steinkopf 1880.

 Стр. 134–139     Стр. 146–151