— 207 —

заменяет гипотезы и догматические положения. Он совершенно удовлетворителен, потому что к чистому опыту над здоровым присоединяет все полезные данные, какие доставляют наблюдения клинические, токсикологические и опыты, произведенные над животными. Испытание на здоровом дает нам возможность узнать лекарство во всем объеме его сферы действия. Избегая сильных потрясений и крутых переворотов, оно предоставляет жизненной силе полную свободу реакции и дает возможность распознать множество разнообразных изменений отправлений и ощущений. Благодаря этой методе исследования лекарств, нам не нужно ожидать открытия специфических средств от случая. Всякое лекарственное вещество, к которому бы из трех царств природы оно ни принадлежало, может быть непосредственно испытано на инструменте во всякое время находящемся в нашем распоряжении, и мы всегда в состоянии вперед знать, какие болезненные явления могут быть излечены данным средством, не прибегая к эмпирическому блужданию ощупью и не боясь ошибок смелой догматики. Вместо того, чтоб истощаться на бесплодную борьбу и такие же рассуждения, врачи имеют возможность открывать новые факты, богатые результатами. Фармакология наша имеет твердое основание, однако требует еще много исследований и еще далека от совершенства. Есть еще вещества, которые нужно было бы переисследовать, есть и такие, которые еще ожидают исследователей.

Если бы все науки вдруг исчезли в каком-нибудь мировом перевороте и потом принуждены были бы снова построиться на прежних своих основаниях, то аллопатия в 3000 лет, следуя своим путем, снова достигла бы того же неисправимого состояния, в каком обретается теперь, а гомеопатия со своим принципом, со своим законом и способом исследования в несколько лет явилась бы такой же молодой и сильной наукой, какова ныне.

3. ЗАКОН ДЛЯ ПОКАЗАНИЙ

Гомеопатическая диагностика при всей ее подробности, при всем ее точном исследовании относительно патогенических симптомов, была бы совершенно бесполезна, если бы мы не имели закона, который указывает нам действительные врачебные средства. Аксиома Similia similibus curantur связывает эти оба знания и делает их основанием медицинской практики. Бросив беглый взгляд на

— 208 —

окружающие больного обстоятельства и однажды установив диагностику, аллопат считает элементы для своего плана лечения готовыми. Так, определив раз перемежающуюся лихорадку по периодичности появления болезненных припадков с перемежками, он неизбежно прописывает хинин, если вообще не предпочитает хинину мышьяк. За самым блистательным объективным исследованием острых или хронических болезней сердца, гипертрофии или атрофии, утончения или утолщения стенок сердца, недостаточности или окостенения клапанов, атероматозных отложений, полипов, нервного или конгестивного сердцебиения, аневризмы, воспаления и т. д. следует вечное неизменное Digitalis purpurea, которому в помощь для выполнения невозможной роли придаются разные вещества второстепенные. И так во всем. Понятно, что какой бы ученостью ни отличалась диагностика, основанная на ней аллопатическая терапия, именующая себя рациональной, всегда бывает недостаточна, чтобы не выразиться построже. Стало быть, гомеопатия исполнила необходимую и святую обязанность, совершенно отделившись от старой медицины, чтобы на других, новых основаниях построить действительно рациональную терапию.

Закон подобия составляет главное руководство при показаниях новой терапии. Для практического приложения этого закона необходимо входить в самые мелочные подробности при исследовании больного и при изучении свойств лекарства. Нужно знать положение и защиту врага, нужно знать и свое оружие, и средства атаки. Без этих условий лучший план сражения не может дать победы.

Ганеманова школа очевидно вправе сказать, что она знает свойства своих средств лучше, чем старая школа свои. Теперь сравним способы приготовления и дачи лекарств, чтоб видеть, не было ли и в этом отношении необходимое преобразование.

Предоставим самим аллопатам говорить за нас. За цитатами нам ходить не далеко.

Свойства многих лекарств останутся нам неизвестны до тех пор, пока рутина будет продолжать предписывать врачам сложные формулы. Древняя иппократовская медицина лечила простыми средствами, она не употребляла разных смесей, заваливших наши фармакопеи... Пока врачи не откажутся от этой опасной роскоши, введенной невежеством и cуeверием, пока будут продолжать считать необходимостью всякое главное врачебное средство давать с примесью разных вспомогательных и поправляющих по правилам искусства не только мнимого, но

— 209 —

несомненно вредного, до тех пор наука останется все в том же положении, в каком находится теперь (Fourcroy).

Чтобы доказать, что аллопатия до сих пор заслуживает этих упреков за полифармацию, стоит развернуть любое новейшее собрание рецептов или руководство к аллопатической фармакологии. Вот что говорит Valleix о лечении отечного воспаления гортани.

Так как в этой, равно как и во многих других весьма опасных болезнях, не ограничиваются назначением одного средства, а употребляют многие вместе, то через это самое и трудно бывает различить действие свойственное каждому из них.

Справедливо сказал Иппократ:

Medicamentorum variеtas ingorantiae filia est.

Эти немногие цитаты в то же время доказывают и осуждают хроническую болезнь аллопатии относительно назначения и приготовления лекарств и показывают, что она далеко еще не владеет ни средствами, производящими всегда постоянные и с точностью определенные действия, ни святыми истинами, о которых говорится в "Программе".

Гомеопатия, сильная знанием свойств своих средств, опираясь на многочисленные симптомы, которые одно средство может произвести, и изучив все условия, благоприятствующие действию каждого лекарственного вещества, дает каждое средство отдельно, в чистом виде и таким образом, чтоб оно могло развить свое целебное действие. Она не подвергает организма ненужной тревоге, происходящей от физико-химического действия массивных доз. Она пользуется только динамическими свойствами лекарств. Здесь нет сбивчивости, нет химического разложения, нет ошибок в приготовлении лекарств; противный вкус, тошнота, боли, спазмы, припадки, производимые аллопатическими лекарствами, чужды гомеопатическому лечению. Во время выздоровления больного гомеопатии не представляется никакой надобности лечить его от последственных болезней, происходящих от опасного действия лекарств и составляющих один из самых коренных пороков аллопатической методы.

Никто из гомеопатов не сомневается, что в гомеопатии тоже есть недостатки, никто не разбирал этих недостатков даже в твоpeниях великого учителя строже самих гомеопатов, его учеников и последователей. Но основных начал еще никому не удалось поколебать. Вот почему ни один из ознакомившихся с

— 210 —

этим учением еще не покидал его. Все недостатки гомеопатии, неполнота некоторых начатых исследований лекарств и недостаточность теоретического объяснения некоторых второстепенных, для практики собственно бесполезных вопросов такого свойства, не могут вредить целому. Время и продолжение исследований ежедневно пополняют и исправляют их. Гомеопатия, обладающая неистребимым жизненным началом, есть создание, способное к бесконечному совершенствованию. Заключая в себе неопровержимую истину, она не только не может пострадать от новых открытий, но напротив, всякий новый успех даже во вспомогательных знаниях, каковы, например, новейшие средства диагностики и усовершенствования патологии, для нее становятся гораздо более этически полезными, чем для той школы, которая исключительно себе присваивает эти отрасли науки. Вместе с тем именнo на основании своих особенных начал, противниками не признаваемых, на основании совершенно иного способа изучения лечебных средств и иного способа их практического применения, она имеет совершенно законное, хотя "Программой" и оспариваемое, право считаться особенной, отдельной медицинской школой.

ПО ВОПРОСАМ ОТНОСИТЕЛЬНО ДИАГНОСТИКИ

Мы, кажется, удовлетворительно отвечали на упрек в недостаточности гомеопатической диагностики; доказали, что она, напротив, совершеннее, чем у соперницы; мы доказали также, что только гомеопатией употребляемый способ исследования может подойти к действительному познанию лекарств, достойному звания науки, а миллионы фактов на практике ежедневно доказывают, что ее способ приложения лекарств для больных благодетельнее и надежнее, чем по соображениям школы, именующей себя рациональной.

Перейдем теперь к рассмотрению частных вопросов "Программы". Можно заметить, что все они поставлены так, что логически отвечать на них можно в сущности только в смысле аллопатического учения. От гомеопатии требуют большей частью разрешения таких задач и произведения таких экспериментов, которые, с ее точки зрения для излечения больных, представляются вовсе ненужными или же совершенно выходят из пределов терапии собственно. Наконец, следует заметить также, что по

— 211 —

решительному тону, в котором предложены вопросы, люди, не коротко знакомые с делом, могут, пожалуй, заключить, что аллопатия с своей стороны обладает совершенно удовлетворительными средствами к разрешению. Мы принуждены разочаровать их на этот счет. Смеем уверить, что разрешение большей части этих проблем для аллопатии еще далеко не осуществимо и выражает не что иное, как рium desiderium, желание разрешить.

Вопросы 1 и 5 (см. "Программу").

Мы должны признаться, что номинальная диагностика местного поражения в хронических болезнях для нашей школы столько же темна, как и для аллопатической. Однако же гомеопатии, занимающейся "разбором подробнейших припадков болезни", то есть обособлением каждого данного случая, трудность диагностики не препятствует приносить пользу больным и часто достигать даже излечения. Аллопатия, напротив, тут в особенности должна сознаться в своем бессилии, потому что при неизвестности местного поражения она уже решительно лишается возможности назначить какое бы то ни было средство. Тут ее средства, "имеющие с точностью определенные действия", скромно укрываются за траурной завесой.

Тут-то с наибольшей резкостью обнаруживается основное различие обеих метод. Аллопатия, не отыскавшая имени болезни, подходящего в нозографические рамки, не может приступить к лечению и не может избавиться от тревожного смущения, мешающего создать какой бы то ни было план. Это оттого, что она, по примеру древних греков, все еще думает, кто узнал имя, узнал и всю сущность дела (οζ τα ονοματα εισε, καιτα πραγματα). Число болезней, в которых номинальная диагностика остается сомнительной, чрезвычайно велико. Об этом свидетельствуют больные, советовавшиеся со множеством знаменитостей и собравшие почтенные каталоги имен своих болезней, часто совершенно противоположных и только оправдывающих поговорку, чтó голова, то разум. Ясно, что в видах пользы больного, гораздо более рационально заниматься разбором симптомов, которыми болезнь ощутительно и видимо проявляется, когда точное знание этих симптомов одно только и может руководить практика при выборе лекарства. Положим даже, что диагностическое определение места совершенно точное; это все-таки не подвинет лечения: чтоб быть вполне рациональным и действительным, оно должно быть основано на гомеопатическом соответствии, на патогенетической

— 212 —

симптоматологии, потому что болезни, тождественные по месту поражения, сообразно особенностям патологической истории каждого организма всегда требуют различного лечения, различных средств, и наоборот, различные по месту поражения могут требовать одного и того же средства.

На вопросы 2 и 3 тот же ответ.

На вопрос 4. — ветеринары ежедневно стоят лицом к лицу с подобными задачами и с честью разрешают их. Столько же смысла можно предположить и у гомеопатов. Кроме того, внимательное наблюдение болезней и больных вообще дает средства и в этих случаях (при определении болезней детей, помешанных и т. д.) найти много симптомов, характеризующих болезнь, чтобы составить соответствующее гомеопатическое назначение. Да и почему же наконец в этом, как и во многих других вопросах, непременно предполагается, что гомеопат не может владеть инструментами объективной диагностики точно так же, как и авторы программы? Инструменты эти, во-первых, не составляют исключительной собственности аллопатии; во-вторых, гомеопатия вовсе не отвергает их: она только находит их недостаточными ни для полной дифференциальной диагностики, ни в особенности для назначения средства.

На вопрос 5 можно отвечать двумя способами: 1. В смысле учения аллопатического, выписками из весьма известных и уважаемых сочинений терапевтов-аллопатов. Например:

Псевдокруп.

Конечно, очень трудно с точностью определить достоинство различных способов лечения, предложенных против псевдокрупа. Нужно ли указывать на причины? Эту болезнь сначала смешивали с крупом, потом с нервными страданиями, поначалу чуждыми гортани, и большей частью прилагали одно и тоже лечение к разнородным случаям, вследствие чего невозможно было получить какой бы то ни было положительный результат (Valleix, Guide du méd. prat.)¹.

¹ Если приведенных автором кратких выдержек покажется мало, то нетрудно будет каждую из них распространить хоть следующим образом: "Причина болезни, называемой спазмодическим воспалением гортани (псевдокрупом), без сомнения состоит в спазме гортани, но она так же, как и этот спазм, очень неопределенна" (Bibl. du méd. prat, V, 43–53).
"Все авторы трактуют о сущности (dе la nature) этой болезни, не изучив ее истории. Знание сущности болезни может быть получено не иначе, как по

 Стр. 201–206     Стр. 213–218