2007 ГОД: ВЫБОРОЧНАЯ ХРОНОЛОГИЯ СОБЫТИЙ

Как упоминалось ранее, дело Седильо было зарегистрировано в декабре 1998 года, и все последующие свидетельства представлялись по мере того как становились доступны.

Эксперты ответчика, нанятые для противостояния в сложных научных вопросах, обычно представляют свои отчеты заблаговременно, чтобы дать возможность адвокатам истца изучить их, познакомить с ними своих экспертов и дать тем достаточно времени, чтобы они смогли представить свои детальные ответы.

Количество времени, затрачиваемого на изучение доказательств, варьирует от суда к суду и даже от судьи к судье, но с уверенностью можно сказать, что бывают ситуации, когда научные доказательства, не представленные достаточно рано, без долгих раздумий исключались.

Результаты биопсии Мишель и анализ обнаруженных д-ром Джоном О'Лири изменений были включены в свидетельства истца в феврале 2007 года.

Согласно независимому британскому журналисту Брайану Диру, адвокаты Министерства здравоохранения не знали о существовании британских экспертов, проинспектировавших лабораторию д-ра О' Лири по просьбе британского правительства.

М-р Дир:

…Я горжусь своим расследованием по Вейкфилду. В отличие от Кирби, я не участник движения, никогда не защищал какой-либо фармацевтический продукт и никогда не делал заявлений о том, может или не может та или иная прививка вызвать какую-либо болезнь. Если есть какие-то внесенные редактором изменения в мою опубликованную работу, заставляющие думать по-другому, то я не знаю о них. Я репортер, и просто искал факты по исследованию Вейкфилда.

Также я очень горжусь тем, что правительство Соединенных Штатов как Генеральный медицинский совет искало моей помощи при рассмотрении дела Седильо, активно заимствуя страницы доказательств с моего сайта и представляя некоторые из них в суде. Я был удивлен этим. Я полагал, что у него имеются контакты на высоком уровне с другими правительствами и промышленностью, и оно вполне может получить все, что захочет. Однако иногда я приходил домой и обнаруживал в электронной почте письмо из Министерства юстиции с просьбой предоставить какой-либо документ, а на следующий день я видел, что его используют в суде. Это было частью трудной работы Министерства юстиции (которой потребовали изменения, внесенные истцами в последнюю минуту). Действительно, я припоминаю, что передал ключевой документ по лаборатории О'Лири, о котором Министерство юстиции не знало за за несколько недель до начала слушаний. В связи с этим документом в процессе появились Бастин и Чедвик. Именно я сделал это, и я рад.

Я говорю все это не хвастовства ради, а, скорее, чтобы выразить удивление. Почему на фоне разного рода грандиозных теорий заговора в защиту безопасности прививок, правительства и сотрудники регулятивных органов действуют столь разрозненно, что даже простой журналист может опередить их в этой игре?

Я думаю, к примеру, что Министерство здравоохранения Британии могло бы просто воспользоваться медицинской информацией по детям из "Ланцета", проанализировать ее и передать материалы главе прокуратуры. Весь этот Генеральный медицинский совет, позволяющий врачам расследовать самих себя, это огромная трата денег, если позволите. Я отдал им мои материалы, так как это мой гражданский долг, но, на мой взгляд, юристам Генерального медицинского совета следовало сказать: "Это не наше дело", и привлечь Министерство здравоохранения и полицию.

14 апреля 2010 года я, в соответствии с Законом о свободе информации, направил запрос в Министерство юстиции США по поводу любых контактов между м-ром Диром и Министерством юстиции.

3 ноября 2010 года ответственный адвокат проинформировал меня, что мой запрос был передан в отдел гражданских правонарушений при Национальной программе компенсаций увечий от прививок, и что после тщательного поиска было обнаружено пятнадцать страниц переписки электронной почтой. Одиннадцать из них содержали информацию, допустимую к разглашению, и были представлены мне, а четыре оставшиеся страницы не были раскрыты, "чтобы защитить частную жизнь индивида".

Первое предоставленное мне письмо электронной почтой от Брайана Дира было отправлено представителю Министерства здравоохранения во вторник 9 января 2007 года в 16.52. Оно содержало материалы его долгой беседы с врачом, написавшим в соавторстве с д-ром Эндрю Вейкфилдом важную статью. По многим причинам я не могу комментировать довольно длинное электронное письмо, состоящее из трех с половиной страниц и заканчивающееся достаточно странным предложением м-ра Дира:

Было бы хорошо, учитывая общественный интерес в отношении как защиты детей посредством вакцинации, так и честности процесса публикации научных статей, чтобы Вы открыто предложили мне свою помощь. Почтительно предположу, что Вам это будет полезно и в профессиональном, и в личном плане. Тем не менее я не могу указывать Вам. Это я обязан подготовить этот материал вместе с Вами и просить Ваших комментариев. Рассчитываю, что Вы отреагируете должным образом.

Второе письмо от м-ра Дира, датированное 3 апреля 2007 года, 11.44 (всего за два месяца до начала слушаний по делу Седильо), содержало совет, адресованный Министерству юстиции, как добиться официальных сообщений от телевизионного канала в Лондоне. Направив представителя Министерства здравоохранения к информации на своем сайте о Вейкфилде, м-р Дир добавил:

У меня также имеется длинное письмо, которое я недавно отправил в Генеральный медицинский совет Великобритании, объясняя, как Вейкфилд мошеннически разместил свою оригинальную исследовательскую работу в "Ланцете". Я могу предоставить его по Вашей просьбе, но не уверен, сможете ли Вы свидетельствовать в пользу чего-либо без доступа к данным по детям. В соответствии с судебными постановлениями, я ознакомился с этими данными, Генеральный медицинский совет имеет их копии. Но я не уверен, что это может Вам помочь.

Наблюдение за процессом "Омнибус" со стороны, как в моем случае, озадачивает меня тем, что большое количество правительственных и производственных документов передается истцам, тогда как от них подобного предоставления информации не просят. Но, может быть, я что-то упускаю.

Возможно, относительно серии случаев, опубликованных в "Ланцете", Университетский колледж Лондона мог бы выдать ее Вам без лишней суеты. Но я понимаю, что время на Вашей стороне.

Третье письмо от 11 апреля 2007 года, 12.51:

От Вас поступил запрос по поводу моего письма, отправленного в Генеральный медицинский совет в феврале 2007 года относительно исследования д-ра Эндрю Вейкфилда. Я понимаю, что Ваша просьба связана с подготовкой дела к рассмотрению федеральными судебными распорядителями, занимающимися, помимо прочего, вопросом, может ли вакцина MMR вызывать нарушения в развитии.

Обеспечение безопасности детей посредством вакцинации представляет большой общественный интерес. Не может быть никаких сомнений, что Министерство юстиции Соединенных Штатов, представляющее дело перед судебными распорядителями, — сторона, заинтересованная в вопросах, поднятых в моем письме. Кроме того, я вкратце объясняю, как д-р Вейкфилд получил результаты, опубликованные им в "Ланцете" 28 февраля 1998 года. Это сложные темы, и, возможно, мое достаточно обширное исследование окажет незначительную помощь…

В следующем электронном письме, отправленном менее чем через час (11.04.2007, 13.46), после обсуждения еще одного вопроса м-р Дир, до тех пор полагавший, что д-р Эндрю Вейкфилд будет давать показания на слушании по делу Седильо, заявил:

Лично я, если бы допрашивал Вейкфилда, просто обсудил бы с ним четыре его публикации…

В письме от 12 апреля 2007 года, 15.32, м-р Дир писал:

Пытаюсь выслать Вам показания свидетеля, данные в суде по MMR/MR и, следовательно, имеющиеся в открытом доступе… По поводу другого вопроса, Вам, видимо, нужно позвонить мне.

Вышеупомянутая переписка наводит на мысль, что м-р Дир начал обсуждение вопроса о важности вызова Стивена Э. Бастина, PhD, приблизительно в середине апреля 2007 года. В то время д-р Бастин был профессором молекулярной биологии в Институте клеточной и молекулярной биологии Бартса и Лондонского университета и приглашенным профессором на факультете молекулярной биологии и социальных наук Мидлсекского университета.

В четверг 7 июля 2007 года, за четыре дня до начала слушаний по делу Седильо, адвокаты Министерства юстиции сделали запрос о разрешении приобщить к делу сообщение Бастина.

8 июня семья Седильо и их адвокаты были впервые проинформированы судебными распорядителями о существовании д-ра Бастина и его сообщении, которое не было обеспечено подтверждающими документами из британского суда. Адвокат истца возражала, но возражения не приняли. После этого она попросила больше времени, чтобы подготовиться, и эта просьба вновь была отвергнута.

На распорядительном заседании 8 июня 2007 года комиссия по делам государственной службы вместе с представителем защиты Мишель Седильо подняли вопрос о доступе ко всем зарегистрированным документам. "Если комиссии по делам госслужбы следует подать заявление на передачу этих экспертных отчетов, мы с радостью присоединимся к передаче соответствующих отчетов" (конец цитаты).

В понедельник 11 июня 2007 года начались слушания по делу Седильо. Судебные распорядители Воуэл, Кэмпбелл-Смит и Гастингс огласили свое официальное распоряжение по вопросу Бастина:

Для целей "Оу-Эй-Пи" (Omnibus Autism Proceeding, ОAP) по причинам, указанным в постановлении от 8 июня 2007 года по делу Седильо против Министерства здравоохранения и социальных служб, подписавшиеся судебные распорядители откладывают принятие решения о том, будут ли они полагаться на отчеты д-ра Бастина (вещественные доказательства ответчика WW и XX) в качестве доказательств по "Оу-Эй-Пи". Тем не менее стороны могут задавать вопросы д-ру Бастину или любому другому свидетелю-эксперту относительно содержания этих двух отчетов, в ходе процесса, начинающегося 11 июня 2007 года.

Нам не нужно решать вопрос о рассмотрении докладов д-ров Симмонса и Райма из Соединенного Королевства в деле Сэйерса и др. против Открытого акционерного общества "Смит Кляйн Бичем" и др. от 11 июня 2007 года. Ответчик в устной форме указал после предварительного слушания 8 июня 2007 года, что не будет в данный момент просить рассмотреть эти доклады в качестве доказательства. Мы пересмотрим этот вопрос, если ответчики захотят обсудить их позднее в рамках "Оу-Эй-Пи".

На предварительном слушании 8 июня 2007 года Управляющий комитет истцов (PSC), а также адвокат Мишель Седильо подняли вопрос о доступе ко всем отчетам по делу Сэйерса. В случае, если Управляющий комитет истцов обратится за этими экспертными заключениями, мы рассмотрим присоединение к запросу представить соответствующие заключения.

Распоряжение и его правовые последствия в самом начале рассмотрения ПЕРВЫХ из свыше 5000 очень важных дел по компенсациям прививочных увечий были по меньшей мере очень странными. Хотя и требовалась поспешить, чтобы запустить дело, но в ЭТОМ случае намного важнее были полнота и безупречность документации. Для судебных распорядителей заявить, что они разрешат д-ру Бастину свидетельствовать, а позже решат, будут ли они учитывать его показания, это очень необычное решение. Спустя девять лет я так и не могу понять, что было хуже: то, что такое решение было принято в ходе того очень важного юридического процесса, что это произошло на самом деле, или что подобное происходит до сих пор при рассмотрении других дел о компенсациях вследствие причинения вреда в результате вакцинации. Фактически, такое решение было бы невозможно в реальном суде с настоящими присяжными заседателями, настоящими правилами и инструкциями и настоящим правосудием.

Можно только представить сцену в "настоящем" суде, и судью, объясняющего присяжным:

Сейчас вы услышите очень сложную научную информацию от британского ученого, обнаруженную Министерством юстиции совсем недавно по наводке репортера. Это ученый инспектировал лабораторию "Юниджинетикс", где проверялась биопсия Мишель Седильо. Он также изучил связанные с этим лабораторные тетради и записи. К сожалению, все эти свидетельские документы теперь опечатаны британским судом и не могут быть получены для рассмотрения. Другими словами, вы должны основать свой вердикт только на том, что решит рассказать вам эксперт, получивший очень большие суммы денег от компаний, производящих вакцины MMR, и только на этом одном, без других подтверждающих документов. Наконец, я даже не знаю, когда и как я смогу использовать информацию британского эксперта.

В среду 20 июня 2007 года д-р Бастин, прежде чем дал показания, поклялся говорить правду, только правду и ничего, кроме правды.

На обсуждении апелляции судьи Ньюман, Линн и Дик располагали всем необходимым, чтобы поставить под сомнение появление Бастина и его показания. К сожалению, этого не произошло.

(Судья Дик адвокату Министерства юстиции, начало на аудиозаписи с 23.20)

СУДЬЯ: Позиция властей в отношении того, что вы можете пригласить свидетеля-эксперта без представления документов, на которые он опирается, озадачивает. Если бы это был процесс, регулируемый федеральными правилами о гражданском судопроизводстве, по правилу 26 вам пришлось бы представить лежащие в основе свидетельства документы, в противном случае показания свидетеля были бы исключены, верно?

МИНИСТЕРСТВО ЮСТИЦИИ: Верно, Ваша честь.

СУДЬЯ: Почему дела по вакцинации должны отличаться? Я понимаю, что федеральные правила неприменимы здесь технически, но, на мой взгляд, это вопрос справедливости: если свидетель собирается давать показания, противоположная сторона должна иметь возможность ознакомления и изучения лежащих в основе свидетельства материалов, чтобы использовать их для перекрестного допроса.

МИНИСТЕРСТВО ЮСТИЦИИ: Ваша честь, мы даже не знаем, существуют ли такие документы, и мы не знаем, что…

СУДЬЯ: Это ваши сложности. Если документы не существуют, то, возможно, и показания свидетеля должны быть также исключены. В соответствии с федеральными правилами, это ваша работа — добиться, чтобы свидетель обеспечил материалами, на которые он опирается.

МИНИСТЕРСТВО ЮСТИЦИИ: При всем уважении, мы пытались, Ваша честь. Мы на самом деле… мы вначале… когда мы впервые отправились в Соединенное Королевство, мы пытались получить все, что могли. Мы пытались получить отчеты эксперта со стороны истца, поданные в Соединенном Королевстве. Мы старались получить все, что возможно.

СУДЬЯ НЬЮМАН: Принимали ли участие истец и его адвокаты в мероприятиях по получению свидетельств из Англии?

МИНИСТЕРСТВО ЮСТИЦИИ: В феврале 2007 года, когда истцы по делу Седильо впервые подали отчеты своих экспертов, правительство впервые узнало о том, что результаты исследований, полученные в лаборатории "Юниджинетикс", призваны сыграть судьбоносную роль в данном судебном процессе.

СУДЬЯ ДИК: Известно ли было о происходящем истцу?

МИНИСТЕРСТВО ЮСТИЦИИ: Нет… нет. Мы… мы отправились в Соединенное Королевство сами, чтобы получить все, что можно. Я имею в виду, что мы были в процессе сбора всего в единое целое.

СУДЬЯ НЬЮМАН: Но это не состязательный процесс. Цель происходящего — выяснить правду, оценить научные факты, причинно-следственную связь или имеющиеся данные, применить закон. Это не вопрос, как озадачить соперника.

МИНИСТЕРСТВО ЮСТИЦИИ: Это не делалось тайком. При всем уважении к миcc Чин-Каплан.

СУДЬЯ ДИК: Возможно, это и не происходило тайно, но разве не было обязанностью?

МИНИСТЕРСТВО ЮСТИЦИИ: Я… я не знаю. При всем уважении, Ваша честь, я так не думаю. Я имею в виду, что нам надо было поторопиться, чтобы успеть в назначенное время... Судебный процесс был запланирован на июнь. Мы не знали до конца февраля 2007 года, что лаборатория "Юниджинетикс" будет иметь огромное значение для рассмотрения этого дела.

СУДЬЯ: Что вы предприняли, чтобы получить, попытаться получить основные данные?

МИНИСТЕРСТВО ЮСТИЦИИ: Мы подали заявку. Мы проконсультировались с юристами Соединенного Королевства, так как Соединенное Королевство… в нем часто опечатывают подобные материалы, и необходимо судебное решение, чтобы снять с них печать. Мы посетили юристов в Соединенном Королевстве и сказали, мы… мы хотели все эти… все эти отчеты. Но мы действительно не знали, что в них...

СУДЬЯ: Нет, нет, забудьте об отчетах. Я не упоминал об отчетах. Мы говорим об основных данных. Что вы сделали, чтобы получить их?

МИНИСТЕРСТВО ЮСТИЦИИ: Мы… мы пошли… к юристу и объяснили, что хотели бы получить все, что возможно, все, имеющее отношение к основным данным "Юниджинетикс". Все отчеты — как отчеты, которые были поданы от имени истцов в Соединенном Королевстве, так и отчеты, поданные от имени производителей. Наши юристы, сопоставив все детали, сообщили: "Вы знаете, ваш запрос будет отклонен. Он слишком расплывчат, необходимо решить, что конкретно вы хотите, потому что это… это первый случай подобного рода в Великобритании". Такого не происходило ранее. Было создано новое юридическое правило.

СУДЬЯ: Так вы это сделали?

МИНИСТЕРСТВО ЮСТИЦИИ: И наши юристы сказали… да… мы отточили его и получили три.

СУДЬЯ: Три чего?

МИНИСТЕРСТВО ЮСТИЦИИ: Три отчета.

СУДЬЯ: А что по поводу основных данных? Вы запросили основные данные?

МИНИСТЕРСТВО ЮСТИЦИИ: Я… не думаю, но мы зависели от решения наших адвокатов.

СУДЬЯ: Я не понимаю, вы не запросили основные данные? Вы знали, что планируете приобщить показания Бастина. Почему же вы не затребовали данные в судах Соединенного Королевства? Они стали бы основополагающими…

 ЧАСТЬ I     ЧАСТЬ III