— 60 —

смертность от оспы между прусскими солдатами из года в год до и после введения вакцинации и ревакцинации, т. е. по известному шаблону шведской статистики; во-вторых, с этнографической стороны, сравнивая смертность от оспы в прусской армии со смертностью от оспы в других армиях или населениях за известный эпидемический период или год. Этнографическую статистику, в свою очередь, можно рассматривать с двух сторон, во–1–х, сравнивая между собой смертность от оспы в двух армиях, например, в хорошо вакцинованной и ревакцинованной прусской и якобы дурно вакцинованной французской; во–2–х, сравнивая смертность от оспы в ревакцинованной армии со смертностью в небрежно вакцинованном гражданском населении той же страны, resp. города, в одну и ту же эпидемию. В нижеследующем я и буду придерживаться этих трех точек зрения и по порядку рассмотрю:

1. смертность от оспы в прусской армии до и после введения вакцинации и ревакцинации;
2. сравнительную смертность от оспы во французской и прусской армиях в эпидемию 1870—1871 годов; и
3. смертность от оспы в прусской армии сравнительно со смертностью в прусском гражданском населении.

Ad. 1. Для того чтобы иметь право утверждать, имела ли вакцинация благоприятное влияние на смертность от оспы в армии или нет, нужно в точности знать, как велика была смертность от оспы в армии до введения вакцинации.

Известно, что в прошлом столетии оспа была преимущественно детской болезнью, и хотя взрослые иногда тоже заболевали оспой, но смерть от оспы у лиц, перешедших за 20–й год, была величайшей редкостью, и если она наступала, то, вероятно, большей частью у лиц, имевших уже раньше натуральную оспу, как у Людовика XV, или у раньше инокулированных, потому что, как мы уже видели, однократное перенесение натуральной оспы, а также и инокуляции, предрасполагает ко вторичному заболеванию и составляет при этом, по обширным наблюдениям Гебры, самое худшее предзнаменование для вторичной оспы. Кроме того, смерть в таких случаях являлась неизбежным и необходимым последствием тогдашнего лечения. В то время оспенных больных

— 61 —

содержали в душных комнатах при наглухо забитых окнах, без малейшего доступа свежего воздуха, в смрадной и зловонной атмосфере их заразительных испарений, ослабляли их обильными кровопусканиями и потогонными лекарствами и, кроме того, выставляли против них арсенал следующих терапевтических сокровищ: millepedes (раздавленные стоножки), pubetae terrestres majores, bufones exsiccati, mures marini (высушенные жабы и мыши), equi testes (ядра выложенных жеребцов), pilae damarum, priapus cervi et ceti и прочие прелести. Graecum album, высушенные собачьи испражнения, считалось самым действительным средством, praesentissimum remedium, против оспы. Ясно, что оспенные больные погибали не от болезни, а от лечения, что признаёт и горячий защитник вакцинации Wolffberg, говоря¹, что "немалое число оспенных больных платилось жизнью в силу настоящего варварства предрассудков", особливо медицинских, жертвой которых падали большей частью привилегированные сословия. Именно на них и обрушивался весь смертоносный арсенал латинской кухни прошлого века, между тем как непривилегированные классы оставались в огромном большинстве случаев пощаженными от медвежьих услуг невежественных лекарей. На чьей стороне был выигрыш? Знаменитый врач и ученый Boerhave отвечает: "Если сравнить все хорошее, совершенное какой-нибудь полудюжиной истинных сынов Эскулапа со времени возникновения на земле их искусства, с тем злом, которое причинило человечеству неисчислимое число докторов этого ремесла, то не останется никакого сомнения в том, что было бы

¹ Ergänzungshefte zum Centralblatt f. allgemeine Gesundheitspflege. Erster Bd. Heft. 1. S. 33 (в примеч.)

— 62 —

выгоднее, если бы на свете никогда не было врачей". А не менее знаменитый von Wedekind даже формулирует все значение медицины в том, что "цивилизованные нации страдают гораздо больше от врачей, чем от болезней". Во всяком случае факт тот, что на самом деле высокопоставленные и состоятельные лица, имевшие возможность подвергаться инокуляции и пользовавшиеся привилегией отправляться на тот свет по всем правилам медицинского искусства, составляли главный контингент тех немногочисленных взрослых, которые умирали от оспы и подтверждали на себе известное изречение Мольера: "Presque tous les hommes meur ent de leurs remedes et non pas de leurs maladies". Таким образом, говорят, умерли от оспы: в Германии курфюрст Баварский Максимильян III в 1777 г., во Франции дофин, сын Людовика XIV, в Швеции одна королева в 1741 году (Ульрика–Элеонора (?)), в России Петр II в 1730 г., в Австрии Иосиф I и несколько царственных особ, в Англии нисколько членов из семьи Вильгельма III. Однако если это совокупное число умерших от оспы в царских фамилиях прошлого века должно служить доказательством, что оспа не была исключительно детской болезнью, но что также умирали и взрослые, то прежде всего нужно доказать, во 1–х, что все эти лица действительно и несомненно умерли от оспы, а не от другой болезни — требование совершенно законное в виду жалкого состояния патологии и шаткости диагностики в прошлом веке. Мы же знаем несомненно, что прежде сплошь да рядом смешивали оспу с корью, скарлатиной, с сыпным тифом, чумой и даже с сифилисом. Во 2–х, нужно доказать, что эти лица раньше никогда не имели оспы и не были инокулированы, что во всяком случай неправдоподобно. Большая часть их жила и умерла в то время, когда инокуляция находилась в полном ходу, особливо при дворах, и о некоторых из них мы знаем наверное, что они были инокулированы. Инокуляция же предрасполагает

— 63 —

к оспе и увеличивает шансы умереть от этой болезни. В 3–х, нужно доказать, что эти лица не были жертвами извращенного лечения; а между тем мы именно знаем, что некоторые из них, как, напр., Mаксимилиан III, умерли от "лечения". Как бы то ни было, если бы даже эти доказательства и были представлены, и если бы подтвердились все эти исторические случаи, то тем не менее, они составляли величайшую редкость; и в богатейшей оспенной литературе везде, где говорится об оспенных эпидемиях прошлого века, упоминается лишь об умирании детей, и сама оспа называлась детской болезнью (Kinderblattern). Указание на этот факт встречается также и в истории медицины, например, у Rittmann'a¹, и у многочисленных защитников вакцинации. Куссмауль говорит²: "Злее всего свирепствовала оспа у детей после первых 3–5 месяцев жизни. В Женеве, где уже давно велись точные списки смертности, на каждую тысячу умерших от оспы приходилось 805 детей в возрасте ниже 5-ти и 156 в возрасте от 5–10 лет". Следовательно, на тысячу только 39 в возрасте свыше 10–ти лет. Oesterlen пишет³: "Было вычислено, что в Европе до введения вакцинации умирала от оспы 1/12 — 1/10 часть всего населения, всегда почти исключительно одни дети, крайне редко взрослые". Dr. Kundmann сообщает⁴, что в Берлине в 1721 г. умерло от оспы 224 ребенка, в 1722 г. — 231, в 1724 г. — 179 детей, из взрослых же никого; в 1723 г. из 162 оспенных больных умер от оспы 1 каменщик 70–ти лет, а в 1725 г., между многочисленными детьми, одна девица 21 года.

¹ Die Culturkrankheiten der Völker. Brünn. 1867. S. 21–22. Grundzüge der Geschichte der Krankheitslehre im Mittelalter. Brünn. 1868/69. S. 48–49.
² l. с. S. 9.
³ Handbuch der med. Statistik. S. 471.
⁴ Dr. Gahde. Zusammenstellung der bisher vorgekommenen, speciell der im III. Hilferuf mitgetheilten Impfschädigungen. S. 20.

— 64 —

В Бреславле то же самое. Cless¹ утверждает, что "со времени введения вакцинации оспа, между прочим, так же и в том изменила свой характер, что прежде была почти исключительно детской болезнью, теперь же преимущественно (80–90% всех заболеваний) поражает взрослых". Проф. Huguenin² говорит: "Факт, что оспа в прошлом веке была детской болезнью, доказан статистикой и, по моему мнению, совершенно достоверно". Dr. Wolffberg во многих местах своих сочинений³ также подтверждает, что прежде даже в наибольшие эпидемии почти исключительно подвергались оспе дети до 10–летнего возраста. Наконец, известный Süssmilch, живший в прошлом веке и внимательно изучавший оспенные эпидемии в Германии и Англии, не упустил бы случая обратить внимание на умирание взрослых, если бы это случалось, тем более что он сам приводит⁴ сообщение легковерного путешественника Кондамина, будто в Америке умирали от оспы не только дети, но и взрослые. Süssmilch же нигде не упоминает об умирании взрослых, и оспа у него является везде исключительно детской болезнью.

Кажущееся противоречие с этими фактами заключается, по-видимому, в статистике Maty, содержащей в себе смертность от оспы в Лондоне за 1728—59 гг.: тут мы видим довольно значительное число взрослых, фигурирующих среди умерших от оспы. Но противоречие это только кажущееся, и было разъяснено выдающимся защитником вакцинации доктором Lotz'ом, который обнаружил⁵, что таблица Maty абсолютно неверна и недоказательна, потому что "основана не на наблюдении: умершие от оспы в Лондоне не

¹ Impfung und Pocken. S. 75.
² Impfen oder Nichtimpfen? S. 11.
³ Der neueste Impfgegner. S. 13, 14, 27 и 28. Ergänzungshefte f. Gesundheitspflege. Bd. l. Heft. 1. S. 7, 8, 10, 38, 40.
⁴ Göttliche Ordnung в первом томе 2–го издания 1761 г. S. 343.
⁵ Correspondenzblatt für Schweizer Aerzte, Jahrgang III, 1881.

 Стр. 54–59     Стр. 65–68