— 128 —

возрастов 0–1 и 1–5 лет больше и не требуется. Относительно же вреда вакцинации для детей первых пяти лет можно составить себе понятие, если из чисел последних двух столбцов таблицы IX вычислить отношение смертности от оспы в возрасте 0–1 года к смертности в возрасте 1–5 лет в каждом из вышеприведенных периодов времени, взявши в соображение, что до 1853 г. детей большей частью прививали по совершении им 1–го года жизни; между тем как с 1854 г. под влиянием закона 1853 г. постоянно подвергалось вакцинации все большее и большее число детей до совершения им 1-го года жизни.

Из двух парламентских документов от 26 апреля 1853 г. и 1 марта 1855 г. видно, что до введения обязательного оспопрививания у оффициальных оспопрививателей подвергалось вакцинации

в 1851 г. из 592 347 рожденных младенцев только 31,5%
в 1852 г. из 601 839 рожденных младенцев только 32,5%
в 1853 г. из 601 223 рожденных младенцев только 33,5%

до совершения им первого года жизни, между тем как после введения обязательного оспопрививания в 1854 г. из 623 699 рожденных младенцев — 65,5%. Следовательно, с 1854 г. бóльшая часть свежевакцинованных находится уже не между теми детьми, которые переступили первый год жизни, а между теми, которым еще не совершился первый год. Поэтому, по теории защитников вакцинации, смертность от оспы между детьми 0-1 года должна была бы быть гораздо меньше по отношению к смертности от оспы в возрасте 1–5 лет, во 1-х, потому что процент вакцинованных в возрасте 0–1 года с 1854 г. значительно увеличился, и во 2–х, потому что предохранительная сила вакцинации должна быть наиболее действительной в первый год оспопрививания.

На самом же деле вышло как раз обратно противоположное, как показывает следующая таблица:

— 129 —

Табл. X

Следовательно, смертность от оспы в возрасте 0–1 года, с тех пор как этот возраст состоит главным образом из вакцинованных, увеличилось по отношению к смертности от оспы в возрасте 1–5 лет с 206 на 340, т. е. более чем на 50%.

Таким образом, всякий, кто задаст себе труд внимательно и добросовестно проштудировать предшествующие доказательства, должен будет согласиться, что абсолютный вред оспопрививания по отношению к оспе строго научным образом доказан посредством статистики, и притом что увеличенная восприимчивость к оспе не только переместилась вследствие вакцинации с младших возрастов в старшие, как думают защитники, но безусловно увеличилась во вcех возрастах.

Кончаю.

Сначала я старался показать, что перенесение натуральной оспы и вариоляции не только не избавляет человека от вторичного заболевания, но наоборот, значительно увеличивает у него восприимчивость к оспе, и что, следовательно, краеугольный камень всей доктрины положен так плохо, что здание неминуемо должно обрушиться.

— 130 —

Затем я обнаружил все научное ничтожество дженнеровских и пастеровских экспериментов для практического вопроса о предохранительном оспопрививании и указал на то, что стремление к достижению искусственного иммунитета, или неуязвимости, к инфекционным болезням путем прививок есть одна из наиболее злополучных психических эпидемий, когда-либо гнездившихся в мозгах ученых и неученых медиков. Научная сторона оспопрививания, по моему мнению, еще гораздо слабее эмпирической.

Но затем я как в первой, так и в настоящей моей статье доказал, что и эмпирическая, т. е. в данном случае статистическая, сторона оспопрививания из рук вон плоха. Детальным разбором Катехизиса Верующих в Оспопрививание и двух "классических" примеров Швеции и прусской армии я установил всю по меньшей мере бесполезность оспопрививания, и этим наш процесс мог бы считаться уже выигранным. Защитники вакцинации, требуя обязательности оспопрививания, как гражданские истцы по основному закону всякого гражданского судопроизводства должны прежде всего доказать свой иск; они же этого до сих пор не сделали, и представить удовлетворительные доказательства пользы оспопрививания не сумели. Поэтому иск оспопрививателей должен быть признан не заслуживающим уважения, и дело их было бы потеряно, даже если бы противники держались исключительно легкой тактики опровержения доводов защитников вакцинации. Но противники вакцинации сделали больше, чем от них требуется по закону: они не только опровергнули все доводы истцов, но еще доказали всю положительную бесполезность и безусловный вред вакцинации как меры общественной гигиены, независимо от всех неисчислимых, непоправимых, непредвидимых и неизбежных индивидуальных случайностей, неразрывно сопровождающих эту операцию и придающих ей очень часто характер несомненной опасности. А одни эти случайности вакцинации заставили Роберта фон Моля произнести свой

— 131 —

научно-юридический вердикт над обязательностью оспопрививания: "Если с вакцинацией связана хоть какая бы то ни было опасность, то обязательное оспопрививание не может быть оправдано".

Несомненный же и весьма значительный вред вакцинации, как мы видели, заключается в следующем:

1. В колоссальной и прогрессивно увеличивающейся смертности от оспы среди взрослых по мере подрастания вакцинованного в детстве поколения;
2. в прогрессивно и непрерывно увеличивающейся восприимчивости к оспе всех возрастов шаг за шагом и равномерно вместе с увеличением процента вакцинованных и ревакцинованных в населении;
3. в хронологической преемственности заболевания среди вакцинованных: заболевание оспой в каждую оспенную эпидемию, как видно из немецких оспенных ведомостей последних 10–15 лет, начинается большей частью с вакцинованных взрослых, а потом уже от них заражаются и невакцинованные младенцы;
4. в увеличении общей смертности детей в зависимости от оспопрививания;
5. в аналогии с точки зрения сравнительной эпидемиологии, а именно в безусловном вреде вакцинации для овец, вследствие чего она запрещена в Германии под строгим наказанием.

Таким образом, противники вакцинации предъявляют суду встречный иск и требуют прежде всего отмены как прямой, так и косвенной обязательности оспопрививания. Успех этой части нашего иска не подлежит никакому сомнению: обязательное оспопрививание будет уничтожено, и притом в очень недалеком будущем и повсеместно. В Швейцарии оно уже уничтожено почти во всех кантонах, в Англии будет уничтожено, вероятно, очень скоро, потому что ежедневные и часто весьма трагические коллизии чувства совести, внутреннего убеждения и личной свободы

— 132 —

граждан принимают там слишком обширные и угрожающие размеры. Еще недавно (23 марта 1885 г.) жители города Leicester'a устроили громадный протест против обязательного оспопрививания: более 20 000 человек участвовало в шествии на площадь, где в присутствии делегатов из других городов были сожжены портрет Дженнера и 1 экземпляр предписания об обязательном оспопрививании¹. В Keighley, Bingley, Манчестере, Брайтоне, Чельтенгаме, Бристоле, Лидсе положение дел принимает такой же оборот. Ремесло официального оспопрививателя во многих местах пользуется таким же презрением, как и ремесло тюремного палача, вследствие чего многие врачи вынуждены отказываться от этой должности. Известно, что Англия есть страна гражданской свободы, и если там закон приходит в столкновение с чувством совести граждан, то закон будет отменен, но насилие над свободой совести там невозможно. Во Франции министр внутренних дел по случаю интернационального конгресса противников вакцинации в Париже в декабре 1880 г. открыто заявил, что Франция никогда не допустит такого ограничения гражданской свободы, каким оно является в форме обязательного оспопрививания. В Голландии, на основании недавнего циркуляра военного министра, обязательная вакцинация и ревакцинация солдат уже отменена. В Германии закон 1874 г. прошел в парламенте только самым незначительным большинством, благодаря наглому обману Прусской ученой медицинской комиссии, что "нет ни одного достоверного факта, который говорил бы за вредное влияние вакцинации на здоровье человека". Кроме того, из числа противников вакцинации в парламенте находилось много социал-демократов: научный вопрос превратился в вопрос политических фракций, и обязательное оспопрививание при очень трудных родовых потугах с акушерской помощью

¹ См. "Врач" 1885. № 12, стр. 196.

— 133 —

докторов Löwe, Zinn'a и Thilenius'a явилось на свет. Теперь Королевский Прусский гигиенический институт (Reichsgesundheitsamt) в своей докладной записке, представленной в последнюю комиссию (1884 г.) для обсуждения вопроса об оспопрививании, уже торжественно опровергнул эту нахальную ложь в следующих словах: "К сожалению, выяснилось все более и более несомненно, что этот тезис (о безвредности оспопрививания) не может быть поддерживаем". А если основные мотивы закона ложны, то и самый закон не может существовать, и мы вскоре будем очевидцами, что и в Пруссии будет отменено обязательное оспопрививание. А если в Пруссии, то, понятно, сейчас же и в России.

Но противники вакцинации доказывают еще, что вакцинация не только не предохраняет от оспы, но наоборот, весьма значительно предрасполагает к оспе, способствует стационарности, распространению и злокачественности оспенных эпидемий и составляет, следовательно, не только беcполезную и негодную, но и чрезвычайно опасную и безусловно вредную меру общественной гигиены, и что, следовательно, оспопрививание вообще должно быть строжайше запрещено.

Успех этой части нашего встречного иска в настоящее время сомнителен, потому что мнимая польза оспопрививания составляет уже унаследованное и, следовательно, очень цепкое и живучее заблуждение. Всякие же наследственные идеи, раз приютившись в человеческом уме и передаваясь из роду в род, из поколения в поколение, утаптывают себе наконец в мозгу людей такую гладкую и широко проторенную колею, что по ней невольно укатываются все сродственные мысли и представления, и весь процесс психической работы в соответствующей сфере совершается уже не свободно и не зависимо от индивидуальной воли человека, а, так сказать, принудительно, в известных строго предопределенных рамках, по заранее предуготовленному и наследственно приобретенному нервному пути.

 Стр. 124–126     Стр. 134–140