В 1958 году гомеопатам был предоставлен первый этаж дома 33 по улице 1-я Владимирская, который первоначально предназначался под магазин. Врачи-гомеопаты были очень довольны, так как в течение более 20 лет поликлиника ютилась в полуподвальном помещении на Трубной площади.

Здесь смогли разместить кабинеты по всем специальностям, лабораторию, кабинеты функциональной диагностики и рентгеновский, кроме детского отделения, для которого требовалось помещение с отдельным входом, а такого не было. Однако вскоре главным врачом поликлиники был назначен Василий Иванович Рыбак, энергичный и умелый организатор, и он нашел выход. На втором этаже над рентгеновским кабинетом в большой квартире жил какой-то начальник, который, вполне возможно, с подачи Василия Ивановича узнал о действии рентгеновских лучей и быстренько освободил квартиру, получив новую. В. И. Рыбак моментально, пока никто не успел опомниться, организовал в освободившейся квартире детское отделение с отдельным входом, как того требовали правила.

Вблизи поликлиники не было гомеопатической аптеки. Пробовали организовать киоск, но он не мог обеспечить всех желающих. В то время территория этого района состояла в основном из частных домов с палисадниками. Нам подсказали, что надо просить архитектурное управление при планировании застройки этого района предусмотреть гомеопатическую аптеку.

По поручению главного врача я как его заместитель по лечебной работе поехал к начальнику 12-й архитектурной мастерской, который, выслушав меня, сказал: "У моего внука экзема. Если вы его вылечите, то с удовольствием выполню вашу просьбу". Успешно вылечив мальчика, я через два месяца был приглашен в архитектурную мастерскую (на пл. Маяковского), где мне показали план застройки района, в котором находилась наша поликлиника, и на одном из домов по 1-й Владимирской улице было написано "Гомеопатическая аптека". "Вот, — сказал руководитель мастерской, — я выполняю вашу просьбу". Однако на мой вопрос, является ли их пометка обязательной для Аптекоуправления, последовал отрицательный ответ. Тогда я попросил наметить еще одну гомеопатическую аптеку на 2-й Владимирской, что и было сделано. Цель моя была ясна: открывать вблизи две гомеопатические аптеки нецелесообразно, а одна так или иначе будет гомеопатической. Представьте себе, что через два года недалеко от нашей поликлиники было открыто даже две гомеопатические аптеки.

Работа в поликлинике была организована в три смены по четыре часа: с 9 до 13, с 13 до 17, с 17 до 21. Желающих лечиться было такое количество, что в первый день каждого месяца с началом предварительной записи на последующий месяц очередь занимали в ночь. Был случай, когда молодого врача-гомеопата очередь не пустила утром на работу к дверям поликлиники, и ей пришлось влезать в окно со стороны двора. По просьбе больных был организован отдел помощи на дому, по вызовам выезжали врачи всех специальностей.

Управление транспортом г. Москвы вынуждено было организовать маршрутное такси от метро Измайловская до поликлиники, так как автобусы по этому маршруту тогда ходили очень редко и заполнялись со скандалами.

Естественно, что такой авторитет гомеопатов очень раздражал руководителей обычных медицинских учреждений, тем более что к нам шли больные, которым не помогали обычные методы лечения, и эффект лечения гомеопатическим методом был особенно ярким на этом фоне. Однако оплата врачей-гомеопатов была, как и в других лечебных учреждениях, в зависимости от стажа. Только за выезды на дом начисление шло от количества вызовов как работа по совместительству.

В то время врачи при желании могли написать отчет о своей работе за три года и подать в комиссию здравоохранения заявку на получение второй, первой или высшей категории. Причем интересно: если врачу-кандидату наук к окладу прибавляли 10 рублей, профессору доктору наук — 20 рублей, то врачу высшей квалификации — 30 рублей. Гомеопатов стали упрекать, что у них мало квалифицированных врачей, хотя по своим знаниям все старые гомеопаты были куда выше многих научных работников и даже профессоров. Мы понимали, что врачу-гомеопату получить категорию в комиссии гор- или облздравотдела вещь почти невозможная, однако такое все же случалось, например, со мной, причем дважды в гор- и облздравотделах: правильно ответил на все каверзные ответы комиссий и получил высшую квалификационную категорию.

В структуре гомеопатической поликлиники была предусмотрена такая официальная должность как председатель научно-консультативного совета, причем должность выборная. Первым председателем была Н. М. Вавилова, а после ее ухода по возрасту — А. Г. Трубицын.

Заседания совета, членами которого были все заведующие отделений и кабинетами, проводились два раза в месяц. Обсуждались текущие дела, вопросы науки и подготовки к научно-практическим конференциям, ответы на все выступления противников гомеопатии, как устных (на заседаниях и конференциях), так и в печати, заслушивались отчеты членов совета, проводились консультации сложных больных. Вот несколько случаев, произошедших непосредственно на заседаниях совета. Однажды на его заседание пришла плачущая от счастья женщина с ребенком. Оказывается, ее дочь была определена в интернат для глухонемых, так как у девочки не было слуха. Из-за карантина в интернате детей отправили на месяц по домам. Знакомые матери посоветовали показать девочку гомеопату. Можете себе представить, что после гомеопатического лечения, проведенного доктором Л. С. Корсаковой, в то время заведующей ЛОР-отделением гомеопатической поликлиники, у девочки восстановился слух. Как-то раз во время заседания совета вошла молодая мать с ребенком на руках и встала на колени. Все немножко растерялись. Я как председатель совета сказал: "Встаньте, успокойтесь и скажите, чем мы можем вам помочь". Мать объяснила, что у ее дочери системная склеродермия, что ее лечили в одной из больниц Москвы без улучшения и выписали, не дав никакой надежды. У девочки была явно выражена атрофия одной руки. Я предложил им прийти на прием без предварительной записи на следующий день… Через много лет ко мне приехала молодая красивая девушка с приглашением на ее свадьбу — это была та моя первая пациентка со склеродермией.

На научно-практических конференциях поликлиники регулярно обсуждались работы врачей. Дисциплина была настолько строгая, что однажды заведующая глазным отделением, опаздывая на заседание, оплатила все места маршрутного такси с тем, чтобы ее незамедлительно довезли до поликлиники. Или один известный врач подготовил большой доклад о лечении своих больных, а представить истории болезни не смог, и его доклад был снят с повестки дня.

В 1960 году коллектив врачей поликлиники положил начало организации Московского научно-медицинского общества врачей-гомеопатов. Возглавил его В. И. Рыбак. Именно по его инициативе было переведено и издано известное руководство по приготовлению гомеопатических лекарств В. Швабе, которым фармацевты пользуются и поныне, изданы работы известных в то время гомеопатов Т. М. Липницкого, С. А. Мухина и Н. И. Слуцкина, а в 1969 году, когда фактически деятельность Общества была уже запрещена, в Перми вышел прекрасный сборник статей ведущих врачей поликлиники со скромным названием "Гомеопатия". Часть протоколов заседаний Общества и докладов, еще не изданных, сохранилась и находится в архиве библиотеки МГЦ.

На одном из заседаний правления Общества подняли вопрос о подготовке врачебных кадров для поликлиники и решили проводить курсы, причем принимать врачей только с хорошей клинической подготовкой. В некоторых случаях отказывали медикам, имеющим научные степени, если они были больше теоретиками, чем практиками.

Курсы решили сделать двухгодичными. В течение 1-го года курсанты слушали только лекции, на основании которых составляли лично для себя терапевтический справочник патогенезов лекарственных средств по своей специальности. В течение 2-го года курсанты направлялись на приемы к опытным врачам-гомеопатам. Надо подчеркнуть, что все было бесплатно: курсанты за учебу не платили, а врачи за обучение ничего не получали.

На курсы было принято 60 человек, но когда начались лекции, то на них стало приходить врачей в 2-3 раза больше. Во время учебы знания оценивались трижды: за составленный справочник, практику и за сдачу экзаменов по сложным билетам. По окончании курсантам выдавались официальные удостоверения¹.

Несколько слов о формировании гомеопатической библиотеки поликлиники. Один из лучших терапевтов С. А. Мухин развелся с женой (чего в жизни не бывает!), оставив жене особняк с садом и большое количество книг, в том числе по гомеопатии. Жена не хотела отдавать книги, только через суд, тогда Сергей Александрович написал дарственную в пользу библиотеки гомеопатической поликлиники и попросил меня быть его поверенным. После двух дней дипломатических переговоров нам (это мне и замечательному хирургу Б. С. Махлину) было разрешено взять книги, и мы их в две поездки вывезли, за что ей были чрезвычайно благодарны. Так в библиотеке поликлиники появился приобретенный в свое время С. А. Мухиным архив Н. Е. Габриловича, состоящий из гомеопатических журналов ХIХ — начала ХХ веков и гомеопатической литературы на русском, немецком и английском языках; книги, которые были изданы Всероссийским обществом врачей-гомеопатов в 1930-е годы и Московским научно-медицинским обществом врачей-гомеопатов (1960-е гг.).

В 60-70-е годы особенно ужесточилось гонение на гомеопатов. Было запрещено и распущено Московское научно-медицинское общество врачей-гомеопатов, было запрещено издавать гомеопатическую литературу и обучать гомеопатическому методу лечения. Время от времени приказами Минздрава СССР из обычных аптек изымались некоторые старые лекарства, что было обычной практикой, но это не касалось гомеопатических лекарств. Однако приказом № 240 от 8.04.1969 г. из гомеопатических аптек в одночасье было изъято 26 гомеопатических лекарств, а приказом № 625 — еще 8 наименований. Под угрозу ставилось само существование гомеопатического метода лечения.

В конце 60-х годов по приказу Минздрава СССР была назначена углубленная проверка деятельности гомеопатической поликлиники². С помощью особо высоких инстанций Н. М. Вавилова, чтобы отстоять возможность работы поликлиники и права врачей-гомеопатов, была записана на прием к министру здравоохранения СССР, но опасаясь, что в печати после встречи могут появиться искаженные сведения (что не раз бывало), она пришла на прием с адвокатом. Вместе с адвокатом министр отказался ее принять.

Надо сказать, что многие ведущие гомеопаты нередко лечили высокопоставленных руководителей и членов их семей. Недостаток гомеопатических лекарств, вследствие их изъятия, коснулся и этих больных. Одним словом, кто-то об этом доложил Л. И. Брежневу. Тот, образно говоря, стукнул кулаком по столу, и вмиг в Министерстве здравоохранения СССР образовали комиссию по вопросам гомеопатии. На заседание этой комиссии были приглашены заместитель главного врача по лечебной работе доктор Д. Т. Липницкий, доктор Л. С. Корсакова, доктор Э. М. Гинзбург и я как председатель научно-консультативного совета. Главного врача, которая поехала с нами, не допустили, пояснив, что им нужны ведущие специалисты, а не администраторы.

Через некоторое время появился приказ Минздрава СССР "Об углубленной проверке эффективности гомеопатического метода лечения в ведущих клиниках Москвы по всем специальностям в стационарных условиях". Для этой работы требовалось откомандировать врачей-гомеопатов в ведущие клиники на шесть месяцев с зачислением их в штат этих клиник². Несмотря на тенденцию в клиниках доказать превосходство обычного лечения над гомеопатическим, их старания не увенчались успехом. Результаты работы врачей-гомеопатов в клиниках были, конечно, разными, но провального поражения не было ни одного.

Наконец, пришло время, и гомеопатам предоставили прекрасное пятиэтажное здание под поликлинику и аптеку. К сожалению, большинство старейших и опытнейших врачей-гомеопатов этого не увидело.

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ Подробнее об этом см. в статье А. Г. Трубицина "Из жизни гомеопатической поликлиники в 60-е годы" // "Гомеопатический ежегодник", 1999, с. 3–7.
² Трубицын А. Г. Записки старого гомеопата // "Гомеопатический ежегодник", 2000, с. 13–19.