Д-р Вильгельм Амеке (Германия)

Д-р Вильгельм Амеке

Возникновение гомеопатии
и борьба против ее распространения


Санкт-Петербург, 1889

— 168 —

ГАНЕМАН КАК ЧЕЛОВЕК

Ганеман родился старшим из 10 братьев и сестер 10 апреля 1755 г. в Мейссене, в королевстве Саксонском. Его родители были евангелического вероисповедания. Отец был живописец на фарфоре и не имел средств тратить много денег на его образование, а потому молодой Ганеман должен был изучить ремесло своего отца. Между тем по совету и при помощи учителей он получил возможность окончить курс в Княжеской школе (Fürstenschule) в Мейссене, находившейся в ведении магистра Мюллера,

которому мало было равных в честности и трудолюбии,

— как говорил Ганеман в своей автобиографии 1791 г.1 о бывшем еще тогда в живых Мюллере, —

и который любил меня как сына и давал мне свободу в способе моего учения, за что я и теперь еще ему благодарен, и что имело явное влияние на мои дальнейшие научные занятия. Когда мне пошел 12-й год, он поручил мне преподавать другим первоначальные правила греческого языка.

Молодой Ганеман пользовался от своего директора еще и различными другими преимуществами.

Мой отец ни за что не хотел позволить мне учиться. В течение многих лет он несколько раз брал меня из городской школы, чтобы меня посвятить другому занятию, которое более соответствовало бы его заработку. Мои учителя не допустили этого, окончательно отказавшись от платы с меня за обучение в школе за последние 8 лет, и просили его только об одном, чтобы он оставил меня у них и не противился моей наклонности к учению. Он не мог отказать в этой просьбе, но и не имел возможности сделать что-нибудь больше для меня.

Заключительная работа Ганемана при выходе из Княжеской школы была написана на выбранную им самим тему "Об удивительном строении человеческой руки".

На Пасху в 1775 г. отец отпустил меня в Лейпциг, дав мне 20 талеров, которые были последними, полученными мной от него. При своем скудном заработке, он должен


1 В сочинении "S. Hahnemann, ein biographisches Denkmal". Leipzig. 1851.

— 169 —

был воспитывать еще нескольких детей, и этого достаточно для оправдания лучшего отца!

Ганеман никогда не пользовался полной свободой и удовольствиями студенческой жизни. На его долю выпала тяжелая борьба с нуждой. Кроме прилежного посещения лекций, он преподавал одному молодому греку из Ясс немецкий и французский языки и сверх того увеличивал свой заработок переводами. Таким образом, он просиживал ночи за работой, между тем как его товарищи-студенты за веселыми пирушками наслаждались жизнью.

Я могу отдать себе справедливость в том, что и в Лейпциге старался придерживаться правила моего отца не быть страдательным лицом как при учении, так и при слушании. Но при этом я как и прежде не забывал поддерживать при помощи упражнений, движений и чистого воздуха бодрость и крепость в моем теле, так как только этим одним обусловливается возможность успешно выдержать продолжительное умственное напряжение.

По ходатайству горного советника (Bergrath) Пёрнера, врача в Мейссене, все профессора медицины освободили его от платы за слушание лекций, так что он получил возможность сберечь небольшую сумму денег. На эти деньги Ганеман после двухлетнего пребывания в Лейпциге в 1777 г. отправился в Вену, чтобы изучить там "практическую врачебную науку", так как в Лейпциге и в некоторых других университетских городах в то время клиник еще не было. Перед отъездом из Лейпцига он лишился через обман части сбереженных денег, так что в Вене в продолжение 9 месяцев он должен был существовать только на 68 флоринов и 12 крейцеров. Здесь молодой медик посещал прилежно госпиталь Братьев милосердия в Леопольдштадте и был ревностным учеником лейб-медика барона фон Kварина, о котором он говорит с большим уважением. С другой стороны, Кварин, по-видимому, отдавал большое преимущество своему ученику Ганеману, так как в то время он только его одного брал с собой на свою частную практику. Ганеман сам говорит:

Он настолько отличал меня перед другими, так любил и обучал меня, как будто бы я был его единственным и первым из его учеников в Вене или даже более, причем

— 170 —

за все это он не мог ожидать от меня никакой отплаты.

Проф. Бишоф1 утверждает, что "барон Кварин принял Ганемана особенно дружественно".

Последний остаток моих крох, — так рассказывает Ганеман, — приходил к концу, когда губернатор Трансильвании барон фон Брюкенталь пригласил меня на очень почетных условиях отправиться с ним в Германштадт в качестве домашнего врача и смотрителя его значительной библиотеки.

Ганеман получил это место в силу чрезвычайно лестной рекомендации Кварина2, — доказательство, что последний во время сношений со своим учеником оценил его практические познания.

Здесь (в Германштадте) я имел случай изучить еще некоторые другие для меня необходимые языки и усвоил себе некоторые второстепенные науки, знания которых, по моему мнению, мне недоставало.

Ганеман, по-видимому, особенно ревностно изучал здесь химию и горное дело. После почти двухлетней практики в этом населенном городе он направился в Эрланген для получения докторской степени. При этом он слушал еще различные лекции у Делиуса, Изенфламма, Шребера и Вената, о которых говорит, что "обязан им за большую доброту", и 10 августа 1779 г. защищал свою диссертацию "Conspectus affectuum spasmodicorum aetiologicus et therapeuticus" (Erlangae 1779. 4. 20 S.).

Из Эрлангена Ганеман возвратился на родину.

Влечение швейцарца к его крутым Альпам не может быть непреодолимее влечения саксонца к своему отечеству,

— писал он. После 9-месячного пребывания в городе Геттштете в Курфюршестве Саксонском и в Дессау, он получил в 1781 г. место в физикате в Гоммерне близ Магдебурга. 1-го декабря 1783 г. он женился на Генриетте Кюхлер, падчерице одного дессауского аптекаря Гезелера, которого Ганеман3 называет хорошо знающим свое дело аптекарем. Пребыванием в Гоммерне Ганеман в конце концов остался недоволен, а потому в 1784 г.


1 Ansichten über das bisherige Heilverfahren. Prac. 1819 S. 28.
2 Brunnow. Ein Blick auf Hahnemann. Leipzig. 1844. S. 4.
3 Demachy, Laborant im Grossen. II 201.

— 171 —

переехал в Дрезден. Здесь, по его собственным словам, он пользовался самой искренней дружбой городского врача Вагнера, который познакомил его с обязанностями полицейского врача ("так как он был большой знаток этого дела") и по болезни, с согласия магистрата, передал ему более чем на год городские больницы — опять доказательство, что и этот врач питал большое доверие к практическим знаниям Ганемана. Главный смотритель Курфюршеской библиотеки известный физиолог Аделунг также был очень внимательным к нему и, по словам автобиографии Ганемана, как он, так и библиотекарь Доссдорф много способствовали тому, чтобы пребывание в Дрездене было для Ганемана поучительным и приятным. "Чтобы быть ближе к источнику науки" он в 1789 г. переехал в Лейпциг. Ганеман всюду проявлял неутомимое литературное трудолюбие и слыл за ученого и очень искусного врача.

С 1792 г. он жил в Готе и в учрежденном при помощи герцога в Георгентале приюте для душевнобольных с большим успехом, обратившим на него всеобщее внимание, лечил известного своим умом писателя, тайного секретаря Клокенбринга, страдавшего умопомешательством, историю болезни которого Ганеман в свое время сообщил в другом месте.

Пробыв некоторое время в Мольшлебене близ Готы, Ганеман в 1794 г. отправился через Пирмонт, где ненадолго остановился, в Брауншвейг. В 1797 г. мы видим его в Кёнингслюттере, а в 1799 г. он отправился в Альтону и Гамбург. Но пребывание в этом торговом городе ему, по-видимому, не понравилось, так как он очень скоро возвратился обратно на родину в Эйленбург, где имел столкновение с городским врачом из-за того, что сам приготовлял и отпускал лекарства, вследствие чего он снова пустился в путь и направился в Махерн близ Лейпцига. Оттуда он отправился в Виттенберг, а потом в Дессау, где пробыл 2 года, а в 1806 г. переселился в Торгау. Здесь он написал свой "Органон рационального врачебного искусства" и в 1811 г. направился в Лейпциг, чтобы занять кафедру при тамошнем университете и читать лекции о своем новом способе лечения. Здесь при помощи своих учеников он усердно занимался испытанием

— 172 —

лекарств на собственном организме и дальнейшей выработкой этого учения. А между тем его прогрессивно увеличивавшаяся практика возбуждала все более зависть врачей, а собственное приготовление и отпуск лекарств вызывали опасение среди аптекарей. В 1819 г. последние подали жалобу на то, что он сам отпускает лекарства. Напрасно Ганеман в своем в высшем степени дельном письменном оправдании объяснял, что его врачебная деятельность не подчинена существующим медицинским постановлениям, что его терапевтические орудия не могут быть подведены под понятие обыкновенных лекарств, подлежащих существующим узаконениям. Напрасно! Ганеману было запрещено приготовлять и отпускать лекарства, вследствие чего врачебная деятельность в Лейпциге стала невозможной. Фридрих Фердинанд в Ангальте предложил ему убежище в Кетене с полной врачебной свободой. Таким образом, весной 1821 г. Ганеман отправился туда в качестве гофрата и лейб-медика герцога. Об отношениях Ганемана к герцогскому дому у нас сохранилось несколько документов1.

1.

Кётен, 29 января 1823.

Любезный гофрат Ганеман!

Выражая Вам мою благодарность за оказанную мне как в нынешнем году, так и два года тому назад врачебную помощь, а вместе с тем уверяя Вас в моей совершенной признательности, прошу Вас принять от меня прилагаемую безделицу за Ваши лекарства и все Ваши заботы обо мне. Да сохранит Вас небо в полном здравии для блага страждущего отечества.

Фердинанд, герцог

2.

Приношу Вам мою искреннюю благодарность за Ваши добрые пожелания как мне, так и герцогине, моей супруге, по случаю наступившего Нового года, и надеюсь, что Бог


1 Hahnemann's Leben und Wirken von Albrecht. Leipzig 1875.

— 173 —

сохранит Вас еще на многие годы для блага человечества. Вместе с тем с удовольствием уверяю Вас в моем неизменном монаршем благорасположении.
Фердинанд
Кётен, 3 января 1829.

3.

Выражаю Вам, любезный гофрат, мою искреннюю благодарность за Ваши добрые пожелания ко Дню моего рождения. Одним из самых приятных даров при переходе в новый год моей жизни я обязана Вам, а именно лучшим здоровьем; надеюсь, что удовлетворительное его состояние и в будущем послужит к Вашей славе.

С истинным удовольствием искренно расположенная к Вам,

Юлия, герцогиня Ангальтская

4.

С большим сожалением узнала я, любезный гофрат, о печальном событии, постигшем Вас нынешней ночью; это известие особенно сильно поразило меня, потому что я не подозревала о болезни усопшей. Прошу Вас принять уверение в моем сердечном участии и не забывать моей просьбы насколько возможно при таком сильном потрясении беречь свое здоровье, столь необходимое для блага человечества.

Юлия, герцогиня Ангальтская

Герцог Генрих в различных случаях также выражался с большим одобрением о Ганемане.

Число его пациентов в Кетене возрастало с каждым годом, так что Ганеман принужден был призвать к себе для помощи надворного советника Лемана. С неослабевающими силами и неизменной бодростью он работал над дальнейшим развитием своего метода лечения.

31 марта 1830 г. Ганеман потерял свою жену, которая более 46 лет разделяла с ним все невзгоды его жизни.


О ЛИЧНОСТИ И ХАРАКТЕРЕ ГАНЕМАНА

существует достаточно сведений, в противоположность к описаниям истории его жизни, о которой его биографы так мало

— 174 —

сообщают нам, что теперь очень трудно, если не вполне невозможно пополнить существующие пробелы. Бруннов1 рассказывает:

Однажды в ясный осенний день 1816 года я, будучи еще молодым только что внесенным в списки студентом-юристом, прогуливался с некоторыми товарищами по веселым лейпцигским променадам. В то время в университете в числе преподавателей было много знаменитостей и немало оригиналов. Некоторые из профессоров и магистров важно выступали, одетые в старинную франкскую одежду прошлого столетия, в парике и с пучком сзади связанных волос, в шелковых чулках и башмаках с пряжками, между тем как веселые бурши корпораций разгуливали в гусарских доломанах и обшитых галунами или же в кожаных панталонах и в высоких драгунских сапогах со звонкими шпорами.

"Кто этот пожилой господин с прекрасным умным лицом, почтительно ведущий под руку полную даму и которого сопровождают 4 краснощекие девочки?", — спросил я шедшего рядом со мною более взрослого студента.

"Это знаменитый доктор Ганеман, с женой и дочерьми, — был ответ, — он правильно каждый день после обеда прогуливается вокруг города".

"Что это за Ганеман? — продолжал я расспрашивать, — чем же он знаменит?"

"Да это изобретатель гомеопатического способа лечения, который переворачивает вверх дном всю старую медицину", — возразил мой знакомый, который был, как и я, дрезденец и принадлежал к приверженцам знамени Фемиды.

Бруннов собрал более подробные сведения и, будучи сам болезненным человеком, посоветовался с Ганеманом и получил доступ в его семью, о которой дает очень лестные отзывы.

Ганеману было тогда 62 года. Серебристые кудри окаймляли высокое задумчивое чело, из-под которого сверкали умные проницательные глаза. Все лицо имело спокойно-пытливое величественное выражение; тонкий юмор лишь изредка сменял глубокую серьезность, свидетельствовавшую о перенесенных им страданиях


1 Ein Blick auf Hahnemann. Leipzig. 1844.

Стр. 158-167 книги В. Амеке СТР. 158–167   Содержание книги В. Амеке СОДЕРЖАНИЕ   СТР. 175–181 Стр. 175-181 книги В. Амеке