§ 31

Неприязненные силы как физические, так и душевные, поражающие нас при жизни и называемые вредоносными и болезненными влияниями, не обладают безусловной способностью расстраивать наше здоровье¹. Человеческий организм впадает через них в состояние болезни тогда только, когда он находится в особенном расположении к восприятию этих влияний; поэтому они не могут ни в массе людей, ни в отдельных случаях производить болезни во всякое время.

§ 32

Но совсем иначе действуют лекарственные болезни. Всякое истинное лекарство действует на каждого человека во всякое время и при всяких обстоятельствах, вызывая в нем свойственные себе припадки (даже ясно заметные, если прием довольно велик), так что каждый человеческий организм безусловно поражается и, так сказать, заражается врачебной болезнью, что не всегда мы видим в недугах естественных.

§ 33

Итак, опыты доказывают¹, что человеческое тело гораздо склоннее и способнее раздражается и испытывает перемены здоровья от лекарств, чем от вредоносных влияний и заразительных миазмов, другими словами, что вредоносные, нелекарственные влияния обладают более слабой и относительной силой, тогда как болезненная сила лекарств проявляется безусловно и превосходит болезненное действие первых.

§ 34

Впрочем, преобладающая сила искусственных болезней не единственное условие их способности лечить естественные. Необходимо также, чтобы искусственная болезнь была по возможности сходна с естественной, ибо только в таком случае, при одновременном преобладании силы, естественная болезнь может быть подменена и уничтожена искусственной. Этот закон до того непреложен, что сама всесильная природа не может излечить болезни путем присоединения к ней новой несходной, тем не менее врач в состоянии достигнуть этой цели лекарствами, производящими несходное с болезнью состояние в здоровом теле.

§ 35

Для пояснения рассмотрим в трех различных случаях способ действия природы при двух естественных, несходных болезнях, соединенных в одном и том же теле, равно как действие обыкновенного лечения болезней аллопатическими лекарствами, т. e. не способными произвести искусственное состояние, сходное с лечимой болезнью. Мы увидим, что ни сама природа, производя другую, негомеопатическую болезнь, хотя бы и сильнейшую, ни врач, употребляя лекарство негомеопатическое, как бы ни было оно сильно, не в состоянии излечить болезни хронической или слишком тяжкой.

§ 36

I. Если две несходные болезни, встретившись в одном организме, оказываются равносильными, или прежняя болезнь сильнее последующей, то последняя будет отражена первой; так, например, страдающий тяжкой хронической болезнью не заразится умеренным осенним поносом (dysenteria), или другой подобной же эпидемией. Левантская язва, по словам Ларрея, не появляется в местах появления скорбута, которому также не подвергаются страдающие лишаями. Английская болезнь, по заявлению Дженнера, препятствует действию прививной оспы. По наблюдениям Гильдебранта, страдающие гнойным воспалением легких не заражаются эпидемическими лихорадками, если они не слишком жестоки.

§ 37

Точно таким же образом аллопатическое лечение, не слишком сильное, хотя продолжалось бы многие годы, не может излечить застарелой хронической болезни; она остается без изменения, ибо ее лечат лекарствами, которые не могут возбудить в здоровом теле поражения, сходного с естественным страданием.

§ 38

II. Второй случай бывает тогда, когда новая несходная болезнь сильнее предшествовавшей. Здесь прежняя болезнь останавливается на время новой, пока последняя сама пройдет или излечится, но затем прежняя болезнь появляется снова. Tulpius¹ сообщает, что двое детей, подверженных падучей болезни, заразились чесоткой, причем эпилептические припадки прекратились, но как скоро чесотка прошла, эпилепсия возвратилась снова. По наблюдениям Schoepf'a² чесотка исчезла на все время, пока больной страдал скорбутом, но по излечении цинги появлялась снова. Гнойное воспаление легких³ приостановилось, когда больной был поражен тяжкой нервной горячкой, но по миновании ее приняло свое прежнее течение. Мания, присоединяясь к чахотке, по-видимому, уничтожает последнюю со всеми ее припадками; но лишь только умопомешательство проходит, как бугорчатка возвращается и убивает больного⁴. Если корь и оспа поражают младенца одновременно, то уже высыпавшая корь обыкновенно останавливается, уступая место оспенным прыщам, а по излечении последних появляется снова. Равным образом, по наблюдениям Манжета⁵, уже привитая и высыпавшая наружу оспа задерживается дня на четыре появлением кори, затем снова воспринимает свое течение; при этом, если оспа привита назад тому шесть дней, то обусловленное ею воспаление приостанавливается обнаружившейся корью, а оспа появляется не прежде, как корь окончит свое семидневное течение⁶. В другом случае, когда прививали оспу детям в местах корней эпидемии, у многих появлялась корь через четыре или пять дней после привития и препятствовала высыпанию оспы до своего окончания; затем уже высыпала привитая оспа и протекала благоприятно⁷. Настоящая скарлатина⁸, гладкая, рожевидная, соединенная с жабой, была остановлена на четвертый день появлением предохранительной оспы, а по прошествии последней скарлатина появилась снова. Таким же образом и предохранительная оспа была задержана в десятый день появлением настоящей скарлатины, так что ее красный кружок исчез совершенно; но когда скарлатина прошла, предохранительная оспа появилась снова и имела правильное течение⁹ (отсюда, по-видимому, следует, что эти болезни равносильны). Корь также задерживает предохранительную оспу; по наблюдению Kortum'a, через восемь дней по привитии, когда предохранительная оспа достигла высшего своего развития, появилась корь; оспа тотчас же остановилась и окончила свое течение уже после окончания кори, так что ее гнойные прыщи в шестнадцатый день имели такой вид, какой они должны иметь в десятый¹⁰. В другом случае, из практики того же Kortum'a¹¹, привитая оспа оставалась еще в своей силе после появления кори. но окончить полное свое течение могла только по прошествии присоединившейся сыпи. Я наблюдал случай¹², где заушница (angina parotidea) исчезла тотчас по привитии предохранительной оспы и только по совершенном прекращении последней, когда исчезли кружки ее прыщей, опухоль заушных и нижнечелюстных желез, обусловленная особенным миазмом, возвратилась и окончила свое семидневное течение.

Вообще так всегда бывает со всеми несходными болезнями: сильнейшая задерживает слабейшую (если только они не соединяются между собой, что редко случается в острых болезнях); но одна другой они никогда не излечиваются.

§ 39

Врачебное искусство в продолжение стольких веков видело все это; оно видело, что сама природа не может излечить болезни присоединением к ней нового, несходного с ней недуга. Однако, вопреки указаниям опыта, хронические болезни продолжали лечить аллопатическим способом, т. е. лекарствами, способными вызвать болезненное состояние, не сходное с состоянием естественной болезни. Применяя сильное аллопатическое лечение против хронической болезни, аллопаты производили искусственную болезнь, которая могла замаскировать и прекратить естественную только на время своего продолжения. Они должны были видеть, что первоначальная болезнь, задержанная на известное время, всегда возвращалась, как скоро ослабление сил больного не позволяло более производить аллопатических нападений на его здоровье. Таким образом, например, лихорадочная сыпь (exanthema) вскоре исчезла с тела посредством сильных и частых приемов слабительного; но когда искусственная болезнь, произведенная в кишках больного и несходная с псорой, становилась невыносима, когда он не мог уже принимать слабительных, упомянутая сыпь снова появлялась, как и прежде, причем внутренняя псорическая болезнь обнаруживала какой-нибудь другой мучительный припадок, присоединившийся к болезненному расстройству пищеварительных органов и значительному ослаблению сил. То же должно сказать об искусственных язвах или фонтанелях, производимых на коже с целью уничтожения хронической болезни; они никогда не достигнут этой цели, потому что излишни и аллопатичны в отношении к внутреннему страданию. Впрочем, так как раздражение. производимое несколькими фонтанелями, часто оказывается сильнее раздражения естественной болезнью, то последняя иногда действительно утихает и приостанавливается, но и эта временная остановка покупается ценой истощения сил больного. Так, падучая, в продолжение многих лет задерживаемая фонтанелями, по свидетельству Пеклина и др.¹, возвращается в еще более худшем виде, когда закрывают эти фонтанели. Но как слабительные относительно псоры, так и фонтанели в отношении к падучей, лекарства несходные и непригодные, так и все эти рецепты, составляемые в неизвестных и наудачу собранных средств против бесчисленных других болезней, чужды им, несходны с ними и потому непригодны для лечения. Они только ослабляют, задерживают и отдаляют на некоторое время зло, но не могут излечить его; от долговременного же употребления подобных лекарств нередко развивается новая болезнь, которая соединяется с прежней.

§ 40

III. В третьем случае, новая болезнь, после долговременного влияния на организм, соединяется, наконец, с прежней несходной болезнью и образует с ней новый сложный недуг, причем каждая из соединившихся болезней занимает отдельную часть тела, т.е. органы, которые ей наиболее приличны, предоставляя другой болезни тоже части, ей свойственные. Так, зараженный сифилисом может еще приобрести псору, и наоборот. Как две несходные болезни, они не могут ни исключить, ни излечить одна другую. Вначале, при преобладания псоры, припадки сифилиса задерживаются, но как скоро последний сделается по крайней мере равносильным псорическому поражению, обе болезни совмещаются в организме, причем каждая занимает свойственные ей части тела¹ и заражение становятся сложнее и труднее для излечения.

При стечении двух скоротечных заразительных болезней, например, оспы и кори, одна обыкновенно задерживается другой, как сказано выше, но случаются жестокие эпидемии, где (хотя редко) две несходные острые болезни появляются одновременно в организме и таким образом соединяются на короткое время. При эпидемии оспы и кори, было по крайней мере 300 случаев, где эти болезни избегали, или задерживали одна другую, так что корь поражала только через 20 дней после появления оспы, а последняя через 17 или 18 дней после кори, причем одна болезнь совершенно проходила, когда появлялась другая. Но в одном из этих 300 случаев Р. Russell² видел эти две несходные болезни одновременно у одной и той же особы. Rainey³ также наблюдал у двух девушек соединение оспы с корью. Jean Maurice⁴ говорит, что он встретил только два таких случая в продолжение всей своей практики. Подобные же наблюдения можно найти у Эттмиллера⁵ и др. Zencker⁶ наблюдал случай, где прививная оспа продолжала свое правильное течение вместе с корью и просяной лихорадкой. По наблюдению Дженнера, прививная оспа не прерывала своего течения в продолжение меркуриального лечения.

§ 41

Усложнение болезней от долговременного употребления непригодных лекарств встречается еще чаще взаимного осложнения естественных недугов; настойчивое повторение таких лекарств производит, наконец, в теле настоящую искусственную болезнь, соответствующую собственным и специфическим качествам этих лекарств. Но так как эти искусственные страдания не могут излечить несходной с ними хронической болезни гомеопатическим раздражением, то они соединяются с ней и присовокупляют новую искусственную болезнь к прежнему естественному страданию, так что больной становится вдвойне больным и более трудным для излечения. Здесь можно бы привести множество случаев из разных медицинских журналов. Сюда же относятся частные случаи сифилиса (особенно в осложнения псорой или сикозом), лечимого долгое время непригодными меркуриальными составами, причем болезнь не только не излечивается, но осложняется хроническим ртутным худосочием¹ и образует с ним какую-то чудовищно сложную болезнь (обыкновенно называемую скрытым сифилисом), излечение которой в высшей степени трудно я даже невозможно.

§ 42

Сама природа, как сказано выше, допускает иногда одновременное существование двух естественных болезней в одном и том же теле. Но это усложнение касается только двух несходных недугов, которые, согласно вечным законам природы, не могут взаимно уничтожиться и излечиться один другим. Эти две несходные болезни, совмещаясь в теле, делят, так сказать, между собой организм, причем каждая по преимуществу захватывает свойственные себе части, что однако, опять-таки по несходству этих болезней, может оставаться безвредным для целости нашего существования.

§ 43

Но совсем иначе бывает при стечении двух подобных болезней, т. е. когда к существующей болезни присоединяется другая, сильнейшая и сходная с ней. Здесь-то показывает природа, как она сама собой может лечить болезни и чего требует от врача.

§ 44

Эти две сходные болезни не могут ни отражать (см. о несходных болезнях § 36), ни взаимно задерживать одна другую (§ 38), ни существовать в теле одновременно, образуя сложную болезнь (§ 40).

§ 45

Действительно, две болезни, хотя и различные между собой по своей сущности¹, но вполне сходные по своим чистым действиям, т.е. относительно вызываемых ими страданий и припадков, всегда взаимно уничтожаются встречаясь и одном и том же организме причем сильнейшая преодолевает слабейшую. Причину этого легко понять. Две несходные болезни могли существовать в одном и том же теле, потому что их несходство позволяло им занимать различные места в организме; но здесь присоединившаяся болезнь занимает те же части тела и поражает те же самые органы движения и чувства, которые уже заняты болезнью. Итак, невозможно, чтобы сильнейшая болезнь существовала подле слабейшей; она необходимо должна умалить и совсем уничтожить прежнюю, как свет лампы меркнет перед солнечным лучом, который раздражает зрительный наш нерв с большей энергией. Поражаясь новой болезнетворной силой, подобной уже существующей в организме, но сильнейшей, жизненное начало освобождается от первоначального поражения и неизбежно остается под исключительным влиянием сильнейшей болезнетворной силы, так что прежняя болезнь исчезает.

§ 46

Здесь можно бы привести множество примеров гомеопатического излечения самой природой одних болезней посредством присоединения к ним других, сходных с ними. Но не выходя из области известных и неопровержимых фактов, мы должны исключительно придерживаться только тех, всегда одинаковых болезней, которые происходят от постоянного миазма и известны под определенным названием.

Оспа, столь известная по сложности и жестокости своих припадков, служила черезвычайно часто для гомеопатического излечения многочисленных болезней, сходных с ней по симптомам. Так, одно из самых общих действий оспы состоит в том, что она производит жестокое воспаление глаз, часто оканчивающееся потерей зрения; но она же и излечивает хроническое воспаление глаз, по наблюдениям Dezoteux¹ и Leroy². По свидетельству Klein'a³, потеря зрения, продолжавшаяся два года и обусловленная скрывшейся внутрь псорой, излечилась под влиянием оспы. Сколько раз оспа вызывала глухоту и одышку! Но эти же болезни были и уничтожаемы ею, когда она достигала высшего своего развития, как свидетельствует J. F. Closs⁴.

Воспаление ядер, даже самое сильное, тоже частый припадок оспы; поэтому она могла уничтожить значительную и долго существовавшую опухоль левого ядра, происшедшую от ушиба, как это наблюдал Klein⁵, и значительную опухоль под глазами, по свидетельству другого наблюдателя⁶.

Оспа производит также тщетные позывы на низ (tenesmi anales), сопровождающие обыкновенно кровавый понос, поэтому она и прекращала кровавый понос, как наблюдал это Fr. Wendt⁷.

Когда после прививной оспы появляется натуральная, последняя тотчас уничтожает первую, не допуская ее достигнуть полного развития, как по значительному сходству, так и потому, что она сильнее прививной. Но если натуральная оспа появляется в то время, когда прививная оспа уже близка к зрелости, то последняя гомеопатически ослабляет первую, как наблюдал Muhry⁸ и многие другие.

Кроме способности производить обыкновенные прыщи, предохраняющие от натуральной оспы, лимфа прививной оспы обладает еще способностью вызывать всеобщую скоротечную сыпь (exanthema). Последняя состоит в появлении конических прыщей, редко гнойных и крупных, обыкновенно же мелких, сухих, которые сидят на маленьких красных пятнах, перемешанных с другими красными же и круглыми пятнами на коже. Эта сыпь, сопровождаемая иногда жестоким зудом, появляется у многих детей за восемь дней прежде, а еще чаще после появления красного кружка (areolum) прививной оспы, и исчезает через несколько дней, оставляя после себя небольшие, красные, жесткие пятна на коже. Вот почему прививная оспа излечивала у детей, совершенно и прочно, самые застарелые и беспокойные сыпи, как заметили это многие наблюдатели⁹.

Прививная оспа, производящая, между прочим, опухоль руки¹⁰, излечила, по высыпании своем, распухшую и полупараличную руку¹¹.

Лихорадка прививной оспы, развивающаяся обыкновенно до появления прыщей около красного кружка, излечила гомеопатически перемежающуюся лихорадку у двух особ, как свидетельствует Hardege младший¹² в подкрепление замечания J. Hunter'a¹³, что две лихорадки (сходные) не могут совмещаться в одном и том же теле¹⁴.

Корь по лихорадке и кашлю имеет большое сходство с коклюшем. Вот почему Bosquilion¹⁵ заметил в одной эпидемии, когда обе эти болезни свирепствовали одновременно, что многие дети, заболевая корью, оставались свободными от коклюша, если бы последний был сходен с корью вполне, а не отчасти только, если бы он также сопровождался сыпью, появляющейся при кори; поэтому корь могла не всех, а только многих детей предохранить от коклюша, и то только во время этой упомянутой эпидемии. Когда же корь встречалась в теле с недугом, сходным с ней в главном припадке, именно с появлением скоротечной сыпи, то она без сомнения может излечить его гомеопатически. Таким образом по наблюдению Kortum'a¹⁶ излечивались быстро, вполне и прочно хронические лишаи по высыпании кори. Просовидная жгучая сыпь на лице, шее и руках, продолжавшаяся шесть лет и возобновляющаяся при всякой перемене погоды, была превращена появлением кори в повсеместный подкожный отек; когда же прошла корь, то и неприятная сыпь была совершенно излечена и затем уже не возвращалась¹⁷.

 §§ 1–30    ОГЛАВЛЕНИЕ   §§ 47–67